В конце января 2023 года на бульваре Сансет в Голливуде появился билборд со слоганом-хештегом «Спасем Монахиню-воина». Установили его не радикальные христианские активисты, а поклонники молодежного фэнтези-сериала «Монахиня-воин», который несколькими неделями ранее был закрыт Netflix после релиза второго сезона. Установка билборда, видного из окон штаб-квартиры стримингового сервиса, стала гвоздем кампании по спасению сериала, петиция в поддержку которой собрала онлайн свыше 100 тыс. подписей.
«Монахиня-воин», впрочем, была только одной из тарасобульбовских жертв Netflix за последние месяцы. Всего за 2022 год сервис убил под два десятка сериалов, часть из них — после первого сезона и без полноценной сюжетной развязки, в том числе «Клуб полуночников», «Первое убийство», «Архив 81» и расхайпованный донельзя «1899» от создателей «Тьмы» — вероятно, второго после «Очень странных дел» самого крутого фантастического сериала на Netflix.
В конце декабря только ленивое американское издание не опубликовало колонку с вариацией заголовка на тему «Золотой век стриминга подошел к концу».
Для контекста: в 2022 году на американские экраны, стриминговые и эфирные, вышло 599 художественных сериалов. На 40 больше, чем годом ранее, и почти в 3 раза больше, чем в 2009 году.
Чисто с точки зрения этой арифметики «золотой век» не столько закончился, сколько достиг своего апогея. Говорить об упадке телеиндустрии не приходится. Но что-то бесповоротно изменилось в отношении публики — в том числе публики, профессионально пишущей о кино и телевидении, — и стриминговых гигантов.
Выделить ключевую эмоцию, захватившую дискурс, легко, она хорошо знакома вкладчикам МММ и людям, с энтузиазмом ходящим на выборы: «нас обманули».
Раз обманули — значит, что-то обещали. В конце концов, сериалы отменяли всегда, и часто внезапно. Быть любителем сериалов вообще всегда означало жить в состоянии постоянной готовности к разочарованию. В интернете полным-полно списков «сериалов, закрытых раньше срока» длиной в десятки строчек, а некоторые истории превратились почти в притчи, как, например, культовый «Светлячок», который канал Fox не только убил во младенчестве, но и предварительно поглумился, раскромсав на куски и выкинув их в эфир в произвольном порядке.
Не меньше страшилок и о вмешательстве телевизионных боссов в творческий процесс: от требования менеджеров ABC к Дэвиду Линчу раскрыть, кто-таки убил Лору Палмер, после чего рейтинги «Твин Пикса» обрушились, до баталий руководства AMC с Фрэнком Дарабонтом по поводу траектории «Ходячих мертвецов». Со многими популярными сериалами всегда шел такой мини-сериал в комплекте, документальная производственная драма с налетом трагикомедии.
Другими словами, ребята, всегда так было. Чего вы все завелись-то?
Проблема в том, что Netflix обещал нам другой мир. Мир, где творцы могут получить приличный бюджет, не имея на руках даже сценария. Где может быть снято или адаптировано все то, что «старый» Голливуд считает слишком рискованным. Где правит разнообразие, не только гендерное и расовое, — хотя, конечно, обязательно гендерное и расовое, — но еще и жанрово-концептуальное. Где есть место мрачным донельзя комиксам, корейским антиутопиям, хитровыкрученным европейским триллерам про путешествия во времени, мультфильмам про депрессивного коня-актера, драмам про подростковые самоубийства и драмеди про женский реслинг в 1980-х. И где, самое главное, интересы творцов, зрителей и связывающих их историй стоят выше, чем корпоративные интересы. А, и без рекламы все это, пожалуйста. И, кстати, раз уж вы бросаетесь деньгами, можете спасти от злого и жадного старого телевидения какие-то наши любимые сериалы вроде «Люцифера» или «Лонгмайра»?
Фото: Netflix
И Netflix мог. Какое-то время. Но все, кто мало-мальски профессионально следит за телеиндустрией, всегда понимали, что это утопия и что долго такое положение дел сохраняться не может. За все это удовольствие кто-то должен платить. Ситуация, когда Netflix дает деньги буквально кому угодно и на что угодно в надежде нарваться на новый хит или просто привлечь какое-то — любое — число новых подписчиков, кое-как могла существовать только до тех пор, пока количество этих подписчиков росло и было ощущение, тоже совершенно утопическое, что оно будет расти вечно.
Идея, что если запускать в производство сериалы без какого-либо серьезного планирования или анализа, то часть из них неизбежно придется быстро сворачивать при отсутствии отдачи, не должна никого шокировать.
Тут можно все списать на общее инфантильное озверение твиттерского дискурса, но проблема несколько глубже. Большинство людей в глубине души понимают, почему Netflix должен убивать какие-то сериалы — фокус в том, что никто и никогда не понимает, по какому принципу он выбирает своих жертв. Эфирное телевидение в этом плане достаточно прозрачно: есть рейтинги, они известны. Есть строго ограниченное количество эфирных слотов. Есть понимание адекватных рейтингов для определенных слотов, видна динамика численности зрителей. Для более погруженных товарищей есть примерное понимание рекламной выручки и ее соотношения с затратами на производство и продвижение.
В случае все с тем же «Светлячком» налицо был низкий рейтинг и высокие бюджеты — можно спорить о том, что низкие рейтинги были вызваны ошибочной стратегией канала, а не недостаточным потенциалом самого сериала, но все равно есть понятная арифметика.
Фото: Fox
Стриминг по сравнению с эфирным телевидением абсолютно непрозрачен. У зрителей и журналистов есть доступ только к той информации, которую публикует сам Netflix. Мы знаем топовые сериалы, иногда мы знаем количество зрителей, но без представления о целевых или стандартных показателях это все довольно пустые данные.
Поэтому наблюдатели постоянно пытаются вычислить какое-то алхимическую формулу, стоящую за решениями Netflix, в дискуссиях, напоминающих разговоры на форумах таро-энтузиастов.
Из свежего — кто-то заметил корреляцию между отменами сериалов и процентом зрителей, досматривающих сезон до конца. Например, романтическая комедия Heartstopper имела меньше суммарных часов просмотра, чем подростковая вампирская драма First Kill, но у Heartstopper процент досмотра был 73%, а у First Kill — 44%. Первый продлили, второй — убили. «Линкольн для адвоката» с процентом досмотра 56% заимел второй сезон, Resident Evil с 45% — нет. Теория красивая, подтвердить ее невозможно.
Когда гендиректор Netflix Тед Сарандос в 2018 году говорит, что решения о судьбе сериалов — это «на 30% данные, на 70% — чуйка», а в 2023-м заявляет, что Netflix «ни разу ни закрыл успешный сериал», с ним и поспорить нельзя, потому что одному Сарандосу известно, что для Netflix «успешный» сериал. И вообще большой вопрос, есть ли на самом деле такое понятие в рамках модели, где ни один релиз себя не окупает, а делает какой-то трудноизмеримый вклад в долгосрочные показатели.
Какие-то вещи можно предвидеть: я совершенно не удивился, когда после одного сезона закрыли феноменальный кукольный «Темный кристалл: Эпоха сопротивления», потому что одно его существование с учетом всей сложности кукольной анимации было невероятным чудом (бросьте все и посмотрите его прямо сейчас). А вот фанатам одного вампирского молодежного романтического сериала порой трудно уловить, чем он лучше или хуже другого примерно такого же.
Так получилось, что 2022 год стал годом резкого и болезненного приземления сразу для нескольких технологических индустрий, от криптовалюты до основного Big Tech. То же самое происходит и в Голливуде. Warner Bros. в рамках слияния с Discovery порезал десятки проектов, некоторые из которых, включая некогда флагманский для HBO «Мир Дикого Запада», не просто лишились будущего, но были удалены с платформы в принципе. Полностью отснятый фильм «Бэтгерл» просто выкинули в корзину, потому что враг всех супергероев Человек-калькулятор подсчитал, что зафиксировать убыток и получить соответствующий налоговый вычет будет выгоднее.
Часть убитых сериалов HBO вернутся на стриминговые сервисы сторонних компаний с рекламными паузами. Тот же Netflix запустил дешевую подписку с рекламными роликами, а параллельно начал истерическую кампанию по борьбе с раздачей знакомым паролей от сервиса. Все чаще говорят о том, что выкидывать разом в доступ целый сезон хуже, чем выпускать по серии в неделю, чтобы поддерживать интерес. Стриминг стремительно превращается обратно в тыкву, то есть в телевизор.
Золотой век действительно заканчивается, в мир стриминга неумолимо возвращается доля того цинизма и расчетливости, с которыми всегда была вынуждена считаться телеиндустрия. Другое дело, что он не закончится завтра. А даже если бы закончился, то за последние несколько лет было произведено такое количество интересного телеконтента, который потерялся за другим интересным телеконтентом, что хватит на много лет вперед.
Мы очутились в мире, где каннский лауреат может выпустить сериал, и этого не заметит примерно никто (в данном случае это Николас Виндинг Рефн, у которого в январе вышел «Копенгагенский ковбой»).
Да, многие сериалы теперь снова могут внезапно закончиться на клиффхэнгере, но и «Твин Пикс» так подвис в свое время, только чтобы получить шикарное продолжение 25 лет спустя. Впереди всегда будет еще один золотой век. Время — это плоский круг, как учит нас «Настоящий детектив». Он же учит нас, что иногда даже отличные сериалы полезно закрыть после одного сезона.
