«Что я сразу же сделала на свободе?.. Я сделала вот так вот носом, – Бакия раздувает ноздри и шумно вдыхает в себя. — Свежий воздух! Мы же никуда не выходили. У нас что день, что ночь — в подвале». Бакия, Лейла и другие заложники маленького продуктового магазина в Гольяново рассказали «Московским новостям», почему побег из рабства был невозможен.
10 лет назад Бакия и Лейла приехали из Узбекистана работать в Москву. Но вместо обещанной хорошей работы и зарплаты девушки из бедных семей попали в рабство, где каждый новый день ничем не отличался от предыдущего: спали по 2-3 часа на полу в подвале, ели одну и ту же похлебку с картошкой и заплесневелым хлебом, вообще не выходили на улицу и постоянно работали. А их постоянно били. Документов, денег и даже призрачной надежды на бегство у рабов не было. Они свыклись с тем, что этот ад будет всегда. Пока в конце октября их не освободили гражданские активисты.
Филиал рабовладельческой империи, где трудились Лейла, Бакия, Мутабар и с десяток других мигрантов из Узбекистана и Казахстана, назывался «Продукты» и располагался в одном из жилых домов спального района Гольяново. Впрочем, магазин снова работает, по тому же адресу — Новосибирская, 11. И, судя по припаркованному недалеко хозяйскому «мерседесу», бизнес по-прежнему ведет уроженка Казахстана Жансулу Истамбекова и ее муж Сакен Муздываев. «Откупились», — уверены местные жители.
Лейла и Бакия
Бакие 35 лет, но выглядит она старше. У нее нет передних зубов, неправильно сросшийся указательный палец, переломы ушей, варикозное расширение вен на ногах, закрытая черепно-мозговая травма и много глубоких шрамов на спине и груди. За черные волосы ее дергает сын Бауржан и громко лопочет по-узбекски. Он, как и другие дети рабов, родился в подвале. Крошечный Бауржан выглядит как полуторагодовалый ребенок. Его сверстники осенью пойдут в школу, а он только недавно начал разговаривать и перестал бояться людей. Последние годы он провел на привязи у батареи. Чем и как его кормили, Бакия не знает. Его забрали после рождения. Рахитичного мальчика на крошечных ножках она видела раз в полгода. Да и то, если хозяйка позволит.
«Свобода — это когда ты можешь решить: буду кушать это или вот это. Или ты можешь выбрать: пойти гулять или остаться дома»
Рядом с Бакией сидит Лейла. Симпатичная, улыбчивая молодая женщина. Ей 26 лет. Врачи после освобождения зафиксировали у нее закрытую черепно-мозговую травму, переломы нескольких пальцев рук. В марте Лейла родит дочку. Двух других детей она родила в неволе. Ни она, ни ее гражданский муж Сейлхан имя пока не придумали. «Нам некогда было думать. Времени не было, – объясняет девушка. – Мы вообще ни о чем не думали раньше. И не разговаривали между собой». Им пока непросто понять, что теперь они могут строить планы на будущее. Ведь раньше его не было.
Мы сидим на кухне в съемной квартире, где временно живут Бакия с сыном. Жильем, одеждой и продуктами бывших рабов после освобождения обеспечил правозащитный комитет «Гражданское содействие». В гости к ним приехали Лейла и Сейлхан. На кухонный стол они выставили, кажется, всю еду, которая была в доме: стройные ряды бутылок со сладкой газировкой, пакеты сока, какие-то банки, конфеты, курица, дешевый сыр и колбаса, два лаваша и пластиковые стаканчики. «Свобода — это когда ты можешь решить: буду кушать это или вот это, когда все это перед тобой на столе стоит, а ты выбираешь. Или ты можешь выбрать: пойти гулять или остаться дома», — рассуждают женщины.
В отличие от других невольников из магазина они не испугались угроз бывшей хозяйки и не уехали на родину. Они хотят, чтобы уголовное дело против их рабовладелицы все же было возбуждено. «Мы не хотим ее смерти. Тюрьма будет ей лучшим наказанием. Пусть она хоть пару лет посидит и поймет, как это — когда нет свободы», — говорит Лейла. Они очень хотят дождаться очной ставки и посмотреть Жансулу Истамбевовой в глаза. «Я пока не знаю, что я ей скажу. Вот увижу — скажу», — добавляет она. Пока женщины не чувствуют себя полностью в безопасности: «Жансулу продолжает нас искать, звонит нашим родственникам и то запугивает, то деньги предлагает, говорит: “Вернитесь, я все прощу”, — возмущается Бакия. «Но мы понимаем, что теперь мы не одни, что с нами люди», — добавляет она и долго перечисляет имена тех, кто вызволял их из подвала и помогал: «Каждому большое спасибо».
Шестилетний Бауржан, сын Бакии. Почти всю жизнь он провел на привязи у батареи
Лейла коротко описывает первые дни на свободе: «Отсыпались много. Мы же в магазине спали прямо за прилавком, стоя. Потом гулять еще ходили. Просто на улицу. Родственникам звонили. Сколько лет ничего друг о друге не знали».
«Когда ко мне в Москву приехала мама, я не плакала. Она плачет, а я нет. Плачет и говорит: “Зачем ты не плачешь?” А я ей отвечаю: “Мама, я каждый день эти десять лет плакала. А теперь слезы кончились. Нет слез. Тебя увидела и счастливая”», — говорит Бакия.
О проведенных годах в неволе бывшие рабы рассказывают спокойно, иногда даже смеются. «Нам казалось, что жизнь действительно такая, что так и надо жить, — объясняет Лейла. — Каждый день одно и то же. Это уже в привычку зашло. Значит, мы должны только работать, не высыпаться, быть битыми. Мы понимали, что там другой мир. Мы чувствовали, мы знали, что за магазином жизнь другая. Но бежать мы не могли».
«Пока кровь не увижу, не успокоюсь»
Жансулу Истамбекова выстроила жизнь и быт в магазине так, чтобы никто из ее рабов не смог даже думать о побеге. Как говорит Лейла, они — хозяйка, муж и ее старшие сыновья — психически убивали человека. «Новенькие приезжали, на их глазах специально били других. До крови. А девочка видит это все, и ей страшно становится, потому что если она с завтрашнего дня что-то не так сделает, она уже знает, что ее ждет. Вот меня хозяйка два месяца не трогала, но била Бакию. А я все видела, и у меня уже страх», — вспоминает Лейла.
«Она пугала нас: “Отсюда выйдешь — найду”. У них хороший знакомый был, вот он якобы в лес отвезет и что-нибудь сделает и потом убьет. Или говорила, что инвалидом сделает и домой отправит. Избивали каждый день. Из-за мелочей. Даже если ходим и не улыбаемся. Били за все. Даже если какой-то покупатель зайдет и ягодку попробует. Хозяйка сразу как ведьма набрасывалась. Даже перед покупателями била. Она так говорила: пока кровь не увижу, не успокоюсь», — рассказывает Бакия.
Бакия показывает неправильно сросшийся палец
В каждом помещении магазина, в том числе и в подвале, были установлены камеры слежения. Жансулу Истамбекова могла наблюдать за рабами круглосуточно. В подвале даже ночью горел свет. Рабам было запрещено общаться между собой и уж тем более что-то рассказывать покупателям. В профилактических целях хозяйка заставляла своих сотрудников избивать друг друга. Дополнительным оружием в ее руках были дети. За все годы работы в магазине каждая из женщин родила по несколько детей. Хозяйка их отбирала. Кого-то по поддельным документам переправляла в Казахстан, где их след терялся, кого-то держала в заложниках в специальной квартире неподалеку от магазина. На момент освобождения, по рассказам женщин, в квартире было пятеро малышей. «Как же мы бросим детей?» — печально вздыхают женщины в ответ на вопрос о побеге.
«Жансулу всех заставляла водку пить. Девчонок так и насиловали. Они лежат пьяные, ничего не понимают, ничего не знают, а она заставляет насиловать. Так дети и появлялись...», — объясняет Лейла.
Бакия вспоминает про своего первого ребенка: «Я в 2003 году родила. Жансулу ее отобрала. А через два или три года сказала, что дочка моя умерла. Она всех детей отбирала». У Лейлы тоже была дочь. 4-летнюю Диану в мае 2012 года хозяйка незаконно вывезла в Казахстан. В конце лета, вернувшись в Москву, Жансулу сказала девушке, что ребенок упал со второго этажа и умер.
Покупатели иногда звонили в милицию. Те приходили, а хозяйка пакетик им с едой собирала — шампанское, шоколад, овощи, фрукты
Старшему ребенку Лейлы сейчас шесть лет. Мальчика зовут Бахыт, что в переводе с казахского означает «счастье». В отличие от других детей он жил в магазине. «Баха был ровесником младшего сына Жансулу. Вот он ему и прислуживал. А тот, что хотел с ним, то и делал. Хочет — поколотит, хочет брови сбреет. Она тоже над ним издевалась, — рассказывает девушка. — А я что сделать могу? Мне смотреть больно, но если я вступлюсь за него, так ему только хуже будет. Она бы его до смерти избила». Маленький Бахыт почти наравне со взрослыми работал в магазине — таскал и раскладывал товар по полкам. У Бахыта деформация хрящей ушных раковин, шрам на голове и на лбу — хозяйке показалось, что малыш плохо массировал ей пятки. Теперь Бахыт на свободе. Пухлый мальчуган любит смотреть мультики, есть конфеты и гулять с мамой на детской площадке.
Выход из магазина
Несмотря на детей, насилие, камеры слежения, отсутствие документов и прав, побеги все же случались. Правда, заканчивались они еще большим адом. Невольники убедились: ни покупатели, ни правоохранительные органы им не помогут. «Я один раз убегала. Три дня ходила по улицам. Покупатель один у нас был, он Жансулу рассказал... О, как она била...» — вспоминает Бакия.
Лейла и ее сын Бахыт: по ту сторону прилавка
«Мы покупателям не могли рассказать, потому что боялись. Вот Бакия к покупателю пошла, а он предал нас. К властям тоже бежали, но они тоже нас предавали», — объясняет Лейла. Она из магазина пробовала бежать в 2009 году. Девушка обратилась в отделение полиции в Гольяново. «Заявление написала, а они меня обратно в магазин отвезли. Мне еще хуже было», — говорит она. История с местным отделением полиции повторялась еще не раз. «Покупатели иногда за нас заступались. Звонили в милицию. Те приходили, а хозяйка рассказывала, что все хорошо, ничего такого нет, это просто соседи завидуют. И пакетик им с едой собирала — шампанское, шоколад, овощи, фрукты. Иногда они просто к ней приходили, говорили, что у них день рождения — надо стол собрать», — добавляет Бакия.
Некоторые из рабов поняли, что выход из магазина только один. Лейла спокойно рассказывает о попытках суицида. Их было немного — сделать что-то перед камерами слежения было практически невозможно. «В подвале повесился племянник хозяйки. Сын ее старшей сестры. Трудно ему было, плохо. Не вытерпел он. Айнур еще была. Няней работала. За детьми нашими смотрела в квартире. После того как ее один-два раза Жансулу избила и отобрала документы, она пошла, выпила таблетки. Но ее откачали, а Жансулу отправила ее домой. Еще одна девушка бутылку уксуса выпила. Сожгла себе все. После этого началась у нее болезнь. Но ей врача не вызывали. Жансулу никого никогда не лечила. Так вот она в поезде по дороге домой умерла».
«Вечером она ее водку заставила пить. А у той печень больная была. Или сердце... Ей ночью стало плохо. А наутро девочка умерла»
Бакия, в свою очередь, вспоминает, как на ее руках умерла 17-летняя девушка. «Она у нас две недели проработала. Она худенькая и длинненькая была, медленно ходила. Жансулу стала ее бить и заставлять бегать по магазину. Вечером она ее водку заставила пить. А у той печень больная была. Или сердце... Ночью ей стало плохо. Жансулу отправила ее в квартиру, что над магазином была, а мне сказала за ней присматривать. Медицинскую помощь не вызвала. А наутро девочка умерла. Страшно. Я стою, не могу разговаривать. И хозяйка меня бьет: “Зачем так стоишь, зачем так смотришь!? Мне приказала никому не говорить. А сама ее родителей вызвала, сказала, что дочка больная была, те и увезли труп».
Клип на Красной площади
Мутабар — молодая девушка из Ташкента. На заседание Преображенского районного суда, где рассматривался вопрос о бездействии следователя по делу «рабов из Гольяново», она пришла в обтягивающем кружевном платье, в высоких сапогах на шпильке, золотых украшениях, с замысловатой прической и макияжем. Мутабар говорит, что, помимо узбекского, знает еще казахский, туркменский, корейский и арабский. В Ташкенте она закончила театральный, получила диплом драматурга и один год проучилась в консерватории. Ей 25 лет. Мутабар с гордостью рассказывает, что она актриса кино, певица, у нее есть один клип, что она год отработала в Сеуле в компании KIA, ее папа «генеральный лейтенант в генеральном военном суде Узбекистана» и на родине у нее есть все. Девушка заметно отличается от Лейлы и Бакии. Но и она оказалась в подвале «Продуктов». В магазине она проработала всего месяц.
«Она сразу забрала паспорт, телефон, ноутбук, планшет и заставила меня в магазине работать. А еще хотела меня продать за два миллиона рублей в какую-то сауну. Потому что я красивая и молодая»
«Жансулу обещала сделать мне клип на Красной площади с Тимати и Филиппом, – вспоминает Мутабар. — Я приехала в Москву, она сразу забрала паспорт, телефон, ноутбук, планшет и заставила меня в магазине работать. Днем за прилавком в молочном отделе, а ночью уборщицей. Мне вообще работа не нужна была. Я клип приехала снимать. А еще хозяйка хотела меня продать за два миллиона рублей в какую-то сауну. Потому что я красивая и молодая». Мутабар в магазине не били. Но били на ее глазах. «На пятый или шестой день она до крови избила Лейлу. Я видела. У меня шок был».
Мутабар – певица и актриса. Она жалуется, что хозяйка отобрала все ее красивые платья
Мутабар рассказывает, что ей позвонил знакомый режиссер из Узбекистана. «Он будет фильм снимать про это рабство. Часть в Москве, часть в Узбекистане. Я уже сценарий написала. И главную роль тоже я буду играть».
Пойдем к «грязным»
После освобождения рабов уголовное дело возбудили со скрипом. Следователь Дамир Самерханов отказался применить статью о принудительном использовании труда (рабстве) и использовал статью «Незаконное лишение свободы». Уже через два дня Преображенская межрайонная прокуратура отменила постановление о возбуждении уголовного дела. Позже это решение подтвердили окружная и городская прокуратуры. Работники прокуратуры посчитали, что раз все жертвы работали в многолюдном месте, то речи о незаконном лишении свободы быть не может. В детали вдаваться никто не стал. Адвокаты комитета «Гражданское содействие» пытаются обжаловать это решение в Генпрокуратуре, а действия следователя — в суде. Но пока Преображенский районный суд вынужден откладывать заседания. То следователь не приходит, то материалы уголовного дела из прокуратуры не возвращаются. В итоге виновные не только не привлечены к ответственности, но даже вроде как и не установлены — Жансулу Истамбекова и ее муж проходят по делу как свидетели. Поговорить с ними корреспонденту «МН» не удалось: сотрудники «Продуктов» утверждают, что не знают таких, а в квартире над магазином дверь никто не открыл. Правозащитники опасаются, что за время бездействия следствия такие улики как записи с камер видеонаблюдения и документы, хранившиеся в сейфе в магазине, были уничтожены.
Преображенский районный суд
Все эти годы, пока Жансулу Истамбекова истязала своих рабов, большинству местных жителей и в голову не приходила мысль, что с магазином что-то не так. Магазин пользовался популярностью. Он работал круглосуточно, продукты продавались по самым низким ценам в районе, а после 23.00 в нем все еще можно было купить любой алкоголь. По воспоминаниям постоянных клиентов, в магазине было грязно, а около входа бегали какие-то узбекские дети. Недавно магазин вновь открылся. Теперь там работают женщины славянской внешности, продукты заметно подорожали, а закрывается он ровно в 11 вечера.
«Мне и в голову не приходило, что в магазине были какие-то рабы, — говорит Денис, один из постоянных покупателей «Продуктов». — Ведь двери нараспашку всегда были. Какие рабы?» «Мы всегда думали, что продавщицы под кайфом. Ну допинг какой-то. Вечно заторможенные, как под наркотиками. Как ни зайдешь, каждый день одна и та же женщина за прилавком. 24 часа в сутки. Так обычный человек не может», – добавляет его приятель, открывая банку с энергетиком. «И синяки у них были, да. Только загримированные. Видно было, что у них в магазине некоторые главными были», – снова вступает в разговор покупатель Денис.
К разговору присоединяется еще один постоянный клиент «Продуктов», пожилая женщина Анастасия Федоровна. Она только что вышла из вновь открывшегося магазина. «Я раньше там покупала яйца за тридцать рублей. А сегодня уже сорок восемь», – жалуется она. И вспоминает: «Я один раз пришла, вижу Заринка вся в синяках стоит. Я ей говорю: “Зарина, как же так? Ты же беременная, неужели тебя муж бьет?!”» Дальше удивления дело не зашло.
«Они всегда спали прямо за прилавком. Какие-то побитые, помятые были. Грязные. Мы даже говорили с мужем: “Пойдем к грязным”. Вон тот магазин был “чистый”, а этот мы “грязным” называли», – рассказывает постоянная покупательница Ирина. Всех продавщиц она знает по именам: «У Лейлы всегда синяки были под глазами. Так она еще синими тенями красилась. На клоуна была похожа. Но мы девочек любили. Они хорошие были. Вы им привет передавайте!»