В первой части нашего материала мы рассказали, как эмоции, привычки и устойчивые сценарии поведения вместе с иррациональностью влияют на то, как ведет себя потребитель. Например, как ожидания инфляции провоцируют ее рост и панический спрос. Во второй части мы рассказываем, как регуляторы стимулируют население копить и вкладывать.
«Инвестиционная близорукость»: минус длинные деньги, плюс бедность
«Инвестиционная близорукость» — это поведение, при котором люди не копят на старость, предпочитая финансировать, как им кажется, более острые текущие нужды. «Более того, люди всегда считают, что потом они заработают больше, чем могут заработать на самом деле с учетом инфляции», — говорит главный экономист «Эксперт РА» Антон Табах.
Как это работает. Все люди знают, что им надо будет на что-то жить в старшем возрасте. Однако ведут себя иррационально: откладывают формирование накоплений, берут более высокий риск на фондовом рынке или по кредитам. Такое поведение характерно для всех обществ, а в особенности — для тех, что существуют в рамках развитых экономик и фондового рынка. Пожалуй, за исключением нескольких специфических социумов вроде немецкого или японского: там и законом, и «понятиями» предписано копить, а не бездумно тратить или брать кредиты.
К чему это приводит. Во-первых, к моменту достижения пожилого возраста у населения оказывается меньше сбережений, чем ему требуется для поддержания уровня жизни. То есть люди попросту беднеют, выключаются из активного спроса и так далее. Во-вторых, те накопления, которые они могли бы сформировать в течение экономически активной жизни, могли бы послужить на благо экономике (так называемые «длинные деньги», которые при посредничестве пенсионных фондов и банков оборачиваются на протяжении нескольких десятилетий через кредиты или инвестиционные вложения в бизнесы), но не послужили. То есть человек сам отнял деньги и у себя, и у экономики.
Как это учитывают регуляторы. Занимаются финансовым просвещением, дают социальную рекламу. А еще пользуются методом наджинга, о котором ниже.
«Наджинг: не хочешь — заставим. Ты и не заметишь»
Наджинг — хитрый способ манипулирования человеком, заставляющий его демонстрировать то экономическое поведение, которое запланировано манипулятором. По сути, подталкивание к нужному решению путем сокращения объектов выбора или упрощения процесса выбора. Вспоминаем четвертую группу когнитивных искажений — «фильтр к простому»: человек куда быстрее принимает решение о выборе, когда от него не требуется никаких сложных умозаключений или действий. Простые решения люди принимают почти автоматически. На это и расчет.
Как это работает. «Наджинг как инструмент манипулирования поведением применяется настолько часто, что мы даже не замечаем», — отмечает независимый эксперт, кандидат экономических наук Леонид Хазанов. Это действительно так. Мы и не должны этого замечать, в этом суть психологического эффекта.
«Пример из США — выбор участия в пенсионной программе. При абсолютно одинаковых условиях у тех работодателей, где действует opt in (ты должен сам подписаться на пенсионную программу), и у тех, у кого действует opt out (когда тебя автоматически вписывают в программу, но ты можешь от нее отказаться, поставив где-нибудь галочку), разница в участии примерно в 2 раза в пользу вторых», — указывает главный экономист «Эксперт РА» Антон Табах.
То, что «мы ленивы и нелюбопытны», замечал еще Пушкин. Со времен Александра Сергеевича ничего не изменилось — природа человека такова, что он предпочтет быстрое простое решение согласиться с чужим выбором. Поскольку это не требует от него ровно никаких активных действий — в отличие от отказа. На этом механизме построены и продажи страховых продуктов, когда страховка «встроена» либо в стоимость кредита, либо в цену авиабилета или пакетного тура. Ее проще взять, чем от нее отказаться.
К чему это приводит. К формированию того или иного «полезного поведения». Да, страховщики растят свои продажи, но и застрахованный гражданин получает пользу, которая для него не всегда очевидна. Что уж говорить о формировании пенсионных накоплений по специальным программам. «Инвестиционная близорукость» не даст человеку возможности принять рациональное решение, зато при помощи наджинга это решение за него примут работодатель и пенсионный фонд. Потом еще спасибо скажет.
Как это учитывают регуляторы. С одной стороны, негласно поощряют, когда речь идет о действительно полезном поведении (смотрите пенсионные программы). С другой — пытаются защитить права потребителя, сократив навязывание продуктов. Амбивалентность, однако. Но что поделать. Иррациональное поведение — штука сложная. Где приводит к потерям, а где и к приобретениям.
Рынок недвижимости: поведение собственника vs поведение арендатора
Не секрет, что в разных странах к проблеме владения квадратными метрами относятся по-разному. Для россиянина или американца своя «недвига» — это святое. Немец или швейцарец же будет всю жизнь жить в арендованной квартире и не поймет вашей радости от того, что вы ипотеку досрочно закрыли. Такие предпочтения влияют и на структуру рынка в стране, и на госполитику, и на кредитную политику банков, и на уровень трудовой миграции, и на много что еще. Все эти факторы отражаются в экономической статистике.
Как это работает. «Особенности менталитета формируются под влиянием опыта старших поколений, примеров преодоления периодов политической и экономической нестабильности в стране. Покупка недвижимости символизирует стабильность и независимость, — отмечает директор по развитию компании «Нацпромлизинг» Алексей Вольнов. — Модель поведения большинства россиян тяготеет к редким случаям трудовой миграции и сохранению региона проживания. Приобретение недвижимости рассматривается зачастую как инвестиция, защищающая накопления в условиях периодических финансовых кризисов».
К чему это приводит. По словам Алексея Вольнова, предпочтение покупки недвижимости в собственность стимулирует спрос, что приводит к росту цен на недвижимость и росту рынка. А также к развитию смежных отраслей экономики (производство строительных материалов, дорожное строительство, транспортная отрасль, торговля) за счет мультипликационного эффекта, что в конечном итоге положительно влияет на экономическую ситуацию.
Значение отрасли для российской экономики очень высоко и постоянно увеличивается. Так, например, по итогам 2022 года объем строительного сектора достиг 12,9 трлн рублей, на него пришлось 8,4% всей экономики страны (ВВП России в прошлом году составил 153,5 трлн рублей). Для сравнения: в 2021-м эта доля была 7,62%, а в 2011-м — 4,95%.
Как учитывается регуляторами. Через рынок ипотечного кредитования (в будущем, возможно, и ипотечного лизинга). Именно этот вид кредитов в последние годы «делает кассу» всему российскому рынку розничного банковского кредитования. Постоянные меры поддержки строительной отрасли, льготные программы ипотеки — все это работает на укрепление поведенческого паттерна «жилье — мое». Для российской экономики это очень полезный паттерн.