Путаница начинается уже на уровне терминологии. Казалось бы, чего сложного? Веб-сериалы — это любые сериалы, которые можно найти в свободном доступе в интернете, обязательно в малой форме, примерно до двадцати минут. Однако не все такие сериалы есть в свободном доступе — например, «Взаперти» эксклюзивно выходит на Okko, а «Беезумие» на «Кинопоиск HD», хотя оба они подходят по описание веб-сериала; спасибо и на том, что первые серии выкладывают на Youtube. Даже среди номинантов на лучший веб-сериал есть один проект, который его создатели не хотят так называть — это «#Кто_ты», который скорее стоит называть интерактивным сериалом. Считают ли зрители сверхпопулярных «Внутри Лапенко» и «Миллионера из Балашихи», что смотрят веб-сериалы и важно ли для них такое разделение?
Скорее всего, нет — и вот почему. Веб-сериалы не выглядят как репетиция перед большим проектом, это и есть тот продукт, который хотят делать его создатели. Безусловно, в России есть проекты, которые делаются энтузиастами на коленке — например, дагестанский сериал «Лирика», — однако большинство веб-сериалов сделаны на уровне больших собратьев, мало в чем им уступая. Они чуть смелее говорят о социальных проблемах, они делаются быстрее, они дешевле в производстве, — и поэтому кажутся разнообразнее, чем обычные, полноформатные сериалы. Что движет людьми, которые приходят к малой форме? Насколько хорошо в этом формате смотрятся рекламные интеграции? В чем свобода веб-сериалов? На эти вопросы постарались ответить авторы, использующие разные подходы к формату: от классического до интерактивного.
«Я иду искать»
Что это: Сериал о том, как молодой парень понимает, что влюбляется в соседа своей подруги. Дуэт авторов Лизы Симбирской и Андрея Феночки до этого уже довольно успешно поработал над сериалом «ЭТО Я», в котором героиня успешно справлялась с различными житейскими проблемами.
Лиза Симбирская, сценаристка:
Есть много причин, по которым люди занимаются веб-сериалами в России. Кто-то считает это форматом будущего. Кто-то не хочет снимать большие сериалы или сериалы с теми продюсерами, что есть сейчас в индустрии. Но это точно не люди, которые хотят сейчас снять свою первую учебную работу. И это не что-то, снятое на коленке.
При этом по фестивалям мы видим, что в Европе веб-сериалы обычно снимаются энтузиастами. Там тоже, конечно, есть профессионалы, но очень много сериалов там сделаны на коленке. А в России один за одним идут проекты, которые достойны того, чтобы их показывали на обычных стримингах. А все почему?
Вот ты выучился в университете, хочешь снимать сериалы, — но снимать сериалы тебе просто так никто не даст!
В то же время ситуация меняется. Я вижу, что люди, с которыми я училась и которые не замечены в умении очень ловко везде пролезать, оказались на стримингах — например, создатели «Настя, соберись!»
«Кайф с доставкой» был интереснее как веб-сериал, потому что длился всего пять минут — и этого было достаточно. А когда HBO растянули то же самое на полчаса, весь шарм потерялся. Но в любом случае это единственный пример, когда веб-сериал стал обычным сериалом. В веб-сериалах и бонус, и ограничение — в том, что у тебя нет хронометража на какую-то большую историю. Это примерно как сторис, — только нам хочется рассказывать в этих рамках что-то глубокое.
Андрей Феночка, режиссер:
Начало нашей работы хорошо иллюстрирует процесс соавторства. Лиза рассказала, что придумала историю про девушку, которая представляет себе под душем, как бы она поступила в сложных ситуациях. Я ответил: все хорошо, но под душем мы ничего не снимем без денег, давай перепридумаем. И она вернулась уже совсем с другой историей и другой девушкой. В таком режиме мы работаем уже третий год.
Я могу сказать: «Давай что-то снимем в армянском ресторане». Лиза отвечает: «Ты с ума сошел, как мы его найдем». Я отвечаю, что есть один вариант — и мы с ним стараемся работать.
Начиная со второго сезона «Это я» мы все ведем в гугл-таблицах, которые доступны всем — мне, Лизе, второму режиссеру. И там все могут что-то корректировать, что-то дополнять — и вот там уже начинается совместная параллельная работа.
Симбирская: При работе над «Я иду искать» очень много важных вещей туда внес Митя, наш художник-постановщик — они с Андреем смотрели локации, это был сложный процесс. Митя вообще предложил снимать начало первой серии у него дома — и спасибо большое ему за то, что позволил нагнать дыма и блесток.
Феночка: Поскольку многое мы снимали одним планом, то мы проходили по локации несколько раз. С Митей, с Лизой, с художником по свету, — смотрели, в какое время лучше прийти. Потом где-то ходили буквально с секундомером, — с актерами и вторым режиссером, чтобы понять, куда спрятать съемочную группу.
«Взаперти»
Что это: Одним из самых заметных карантинных сериалов стал эксклюзив Okko, сделанный компанией Bazelevs, естественно, в придуманном Тимуром Бекмамбетовым формате скринлайф: по сюжету Анна Чиповская и ее реальный парень Дмитрий Ендальцев хотят расстаться, но их заставляют провести карантин вместе.
Мария Затуловская, руководитель международного девелопмента «Базелевс»:
Скринлайф, я думаю, стал основным форматом так называемых карантинных сериалов прошлого года по двум причинам. Первая — мы и до этого проводили 50-70% cвоего времени онлайн, просто это время было разбавлено возможностью выходить на улицу, в офис, в рестораны, и так далее. Нам казалось, что там мы не сидим за компьютерами и мобильными телефонами.
Когда мы оказались заперты с гаджетами у себя дома, стало понятно, что это наше основное окно в мир, — огромное количество историй происходит с нами онлайн. Помимо сериалов и кино, сама жизнь подкидывала нам очень много сюжетов: скайп-свадьбы, скайп-поминки, зум-вечеринки, онлайн-бары и так далее. Историй стало очень много — и персонажей тоже.
Вторая причина связана непосредственно с производством. Мы все оказались весной в ситуации, когда традиционные съемки были попросту невозможны из-за карантина. И возможность снимать дистанционно, через зум или скайп, когда все актеры, режиссер, вся съемочная группа находятся у себя дома, но при этом продолжают совместную работу — это, конечно, многих тогда спасло. То, что к этому моменту был придуман формат скринлайф, всем помогло.
Если мы посмотрим на другие страны — казалось бы, очевидно перейти на такой формат? Но именно в России мы настолько много об этом говорим, — так много было лекций Тимура [Бекмамбетова], настолько это стало популярно, что и другие кинематографисты это подхватили.
Многие платформы начали делать карантинные сериалы, но с нами никто не консультировался. Нам безумно приятно, что многие компании популяризировали этот формат, но мы разделяем для себя тру-скринлайф и обычный скринлайф.
Как нам кажется, то, что делаем мы — это тру-скринлайф, потому что то, что делают остальные, ближе к жанру found footage. Да, там истории происходят на экране, но по сути, мобильные телефоны и компьютеры используются в первую очередь как камеры. Это все-таки немножко другое.
Когда мы говорим про скринлайф, для нас более важна часть, связанная с действиями главного героя в интерфейсе программ, когда мы его не видим, чем диалоги и игра актеров.
В «Взаперти» у нас была сцена, где Аня Чиповская удаляет фотографии с парнем, с которым она рассталась, — а параллельно он выкидывает вещи, которые она ему подарила. Вот то, что она делает, — это скринлайф, кинематографическое отображение нашей новой цифровой жизни.
Если говорить про веб-сериалы, традиционный веб — это сериалы, выходящие бесплатно на Youtube, Vimeo, «ВКонтакте», Facebook, — то есть не на стриминге. Для них возможность партнериться с теми или иными брендами — это основной способ заработка и вызывания. Очень здорово, что многие бренды на это соглашаются, — в нашем случае, речь о Samsung, в партнерстве с которым был сделан «Взаперти». Мне кажется, что будущее — за рекламными интеграциями.
«Систер»
Что это: Авторский сериал Сергея Четверухина, бывшего директора журнала «ОМ», писателя и сценариста «Тренера», режиссерского дебюта Данилы Козловского. По сюжету взбалмошная младшая сестра помогает неуверенной в себе старшей — с неожиданными последствиями для обеих.
Сергей Четвертухин, сценарист и режиссер:
Мне не очень нравится приставка «веб», применительно к нашему проекту, — я назвал бы его «мини-сериал», или «короткий сериал». Для меня это путь независимости, в первую очередь творческой, — в большом кино много работы, всем нужны сценаристы, но при этом в процессе создания кинофильма сценарист — самая зависимая единица.
Я автор, сторителлер, у меня много собственных историй, — и современные технологии подарили нам возможность снимать их за копейки. А дальше уже начинается честная конкуренция: у кого история интересная, тот получает главный приз, — зрительское внимание.
Готовился я к съемкам дольше, чем планировал, — это связано это с тем, что я долго искал актрису на роль младшей сестры. А сериал родился именно из ее образа: я придумал девочку, абсолютно гениальную, но при этом социопатку и анархистку, которая не может ни на чем сосредоточиться. Я ошибочно предположил, что если моей героине по сюжету восемнадцать лет, то я смогу найти опытную двадцатилетнюю актрису. Но я не учел, что в вузах такое засилье театра… Героиню я там не нашел.
Я уперся в собственный перфекционизм, мне нужно было абсолютное попадание. В итоге на поиски я потратил около года. Я делал пробы, даже снял пилот — и все было неудачно. Потом я нашел Аню Вечер, у нее не было никакой школы — и слава богу. За два месяца репетиций мы с ней сработались, и дальше все завертелось очень быстро. На съемки четырех серий у нас ушло пять смен.
Я не против импровизации, если она укладывается в мое режиссерское и авторское видение. Но на съемках «Систер» мы почти на сто процентов следовали сценарию. Мне было важно поэкспериментировать с формой, для меня, кроме авторского высказывания, этот проект еще и связан с поиском нового киноязыка. Мне интересно смешивать виды искусств. Да, в сериале все развивается довольно кинематографично, но при этом монологи там абсолютно театральны. Эти длинные театральные монологи актрисы учат наизусть и исполняют безо всякой импровизации, — просто шпарят, не задумываясь.
Сейчас я прекрасно понимаю всех «годаров» прошлого, которые работали с непрофессионалами. Я, в принципе, готов больше не работать с профессиональными актерами. Конечно, если у нас сложится симбиоз, то я за, — но теперь я могу взять в свой проект любого человека, который совпадает с написанным персонажем процентов на восемьдесят пять.
«Систер» — это христологический сериал про божье дитя. Вот она апостол, вот она пытается стать святой, — и в конце она как бы умирает. Пусть и не через стигматизацию, не через муки. Что будет в третьем сезоне, я даже не знаю. Но точно могу сказать, что он будет сочетать динамику первого, философичность второго, — и добавит нашей истории новое измерение.
У кого-то из режиссеров я увидел фразу о том, что если проект дошел до съемочной площадки — это уже чудо. Мы дважды сделали чудо — я надеюсь, сделаем еще не раз.
«#Кто_ты»
Что это: Интерактивный (то есть позволяющий зрителю возможность управлять сюжетом) сериал, совместный проект «Новой газеты» и студии Lateral Summer, основанной Антоном Уткиным и Натой Покровской. Сюжет проекта начинается в Лондоне и рассказывает о стажерке Amnesty International, которая решает убежать в Москву и помочь несправедливо обвиненной знакомой.
Антон Уткин, сценарист и режиссер:
В интерактивных проектах — не обязательно сериалах — зритель становится соучастником событий, берет ответственность за судьбу главного героя или героини.
Ната Покровская, сценарист и режиссер:
Логично делать интерактивным не фильм, а сериал, — это более органичный для этого формат. Кино чаще всего предполагает пассивное смотрение в кинотеатре, а сериалы мы обычно смотрим на экране ноутбука или смартфона, что развивает большее вовлечение зрителя.
Когда мы писали учебник по интерактивному сторителлингу, то говорили с психологом, потому что пытались понять, почему это все работает.
Мы, как люди привыкшие к смартфону, живем в так называемом «текучем обществе», где правила игры постоянно меняются. Люди играют в онлайн-игры, потому что им нужна некая социальная сеть, правила которой им понятны.
Дробный формат позволяет зрителю интерактивного проекта посмотреть, немножко поэмпатировать, потом остановиться, выдохнуть, вернуться к привычным ощущениям, — и дальше снова вернуться к просмотру. Психологи считают, что такой способ позволяет вернуть эмпатию людям, у которых она снижена.
Уткин: Над социальными проектами в этом плане особенно интересно подумать, — интересно сделать так, чтобы зритель включился и как-то поучаствовал, проголосовал, стал соучастником. Интерактив не очень нужен легкой развлекательной комедии. Если из нашего сериала «Все сложно» убрать часть про ВИЧ, то это будет милая история про мальчика и девочку, где ты просто можешь выбрать, будут ли они вместе.
Покровская: Героев мы всегда пишем такими, как если бы писали их не для социальных проектов. В «Кто_ты» оба наших героя в чем-то симпатичны, в чем-то могут бесить, но делая за них выбор, ты понимаешь их лучше, ставишь себя на их место. И засчет этого можешь симпатизировать герою, который в обычной, линейной истории был бы тебе не так приятен.
Уткин: Когда мы работали с «Такими делами» и их фондом «Нужна помощь», они сказали нам, что, по их опыту, в социальных проектах нужно ставить себе одну из двух задач. Или ты занимаешься просвещением, — как в случае нашего проекта «Все сложно», посвященного дестигматизации проблемы ВИЧ. Или ты собираешь деньги, — но одно с другим смешивать не надо. И все.
Все мы неидеальны, но нам это сложно принять. Ты ждешь от страдающих людей святости, а ее может и не быть. Это говорит о незрелости общества — а мы, наоборот, должны идти вместе дальше и поддерживать друг друга.