Люди на высоте

Причины висеть над городом

Промышленный альпинизм, или промальп — вид работ на высоте с использованием альпинистских методов доступа и страховки (канатного доступа). Работы на высоте выполняют и с применением строительных лесов, автовышки или люльки, но для многих задач «люди на канатах» — наиболее практичное и экономически эффективное решение.

В России арбористика пока не выделена в отдельную профессию. Кроме удостоверения промышленного альпиниста, арборист должен иметь особые знания и навыки работы: знать, как правильно кронировать деревья, понимать, на какую длину можно укоротить ствол без вреда для растения. По словам Павла Терехова, без специального снаряжения и навыков работать на деревьях тяжело и неудобно. К тому же более опасно, чем висеть на зданиях: стволы и ветви деревьев и их внутреннее состояние менее предсказуемы, чем бетон.

Однако Евгения Логвинова отмечает, что с применением законодательных ограничений на практике не сталкивалась: «Женщиной в профессии быть без преувеличения тяжело, но и настолько же интересно. Ты каждый день пробиваешь дорогу, на которой тебя в принципе никто не ожидал увидеть».

Незаменимые специалисты

Основной документ, регулирующий работы на высоте в России, — приказ Минтруда №782н. Один из его пунктов гласит: «Работодатель для обеспечения безопасности работников должен по возможности исключить работы на высоте». Но по опыту Павла, на практике все решают деньги: при небольших объемах промальпинисты обходятся заказчику дешевле, а работают быстрее, чем специалисты в люльке или на автовышке.

«Не всегда возможно разместить у объекта автовышку или прикрепить к крыше люльку, — говорит Павел. — А на высотках со сложной геометрией, таких как, например, «Эволюция» в «Москва-Сити», они и вовсе неприменимы. На нефтяной станции в море вообще нет альтернатив промальпу».

Евгения работала как раз на морских платформах. Там ей довелось и стажироваться, осваивая основы ультразвукового контроля для обследования труб, и руководить высотными работами при обслуживании грузоподъемного крана — подъемом на стрелу и проверкой сварных швов.

«В шторм верхнюю палубу окатывает вода, которая взлетает на 20 метров вверх от основания, — рассказывает Евгения. — Ночью чувствуешь, как платформу сотрясают волны или льдины, врезающиеся в ее опоры. Здесь мы работаем по западным правилам безопасности, и это одно из немногих мест в России, где я могу получить реальный опыт по своей международной квалификации».

Образование в России и за рубежом

Чтобы начать работу на высоте, в России достаточно поучиться на краткосрочных курсах. Некоторые компании предлагают «стать альпинистом за 3 дня», есть даже срочные предложения «удостоверение за 1 день», но важно понимать, что это именно получение «корочки», а не навыков и знаний.

В среднем курс подготовки занимает около 2 недель, разные компании предлагают программы от 30 до 190 часов — за это время дается техника канатного доступа (навык работы с веревками, узлами и креплениями), техника безопасности и несколько часов практики. Это базовые знания, которые позволят сделать первые шаги в профессии.

Чтобы пройти программу, достаточно паспорта и медицинской справки формы 086/у с пометкой «годен для выполнения высотных работ». Однако, по словам Павла, при выдаче справок на некоторые проблемы со здоровьем могут закрыть глаза, а большинство профессионалов, с которыми ему доводилось работать, начинали и вовсе без удостоверений — азам их учили товарищи.

Евгения отмечает, что качество образования — основное отличие российской системы от международной, где основу курса составляют командные тренировки и сложные приемы спасения. Экзамены строги и скидок никому не делают. В 2017 году Евгения сдала экзамены на второй (средний) уровень по международной квалификации IRATA International, в 2021 году — на третий, высший: «На экзамене мне в напарники дали стокилограммового коллегу, которого я перетаскивала под потолком, перевешивала с балки на веревку и обратно, спускала по наклонным веревкам, через узлы и промежуточные точки крепления. Если я претендую на роль руководителя работ, то несу полную ответственность за жизнь каждого человека из своей команды, независимо от того, кто я — девочка или мальчик, большая или маленькая».

Экипировка: безопасность в твоих руках

Основные элементы экипировки, а также узлы, полиспасты и схемы тормозных систем с расчетами прописаны в приказе №782н. Соблюдение этих правил призвано свести риск травм к минимуму, но на практике все сложнее. Евгения отмечает, что в России, где оплата зависит от выработки, а не от часов работы, промышленные альпинисты часто просто не могут позволить себе уделять время и внимание безопасности в полном объеме.

Нормативы предписывают иметь экипировку в штате компании, но, по опыту Павла, даже альпинисты в найме часто покупают снаряжение самостоятельно. По его оценкам, минимальный комплект, соответствующий нормативам, сегодня обойдется в 60–70 тыс. рублей. А личный комплект Павла для работы «в удовольствие» стоит около 120 тыс.

Финансовый вопрос

Среди основных стереотипов о профессии промальпиниста Евгения отмечает тот, что связан с заработком: «Почти все люди думают, что мы получаем много денег. Это отчасти верно, но есть уточнение: много денег в промальпе можно получить, если над этим основательно поработать».

В промальпе можно устроиться в штат компании или быть фрилансером. Первое надежнее, второе прибыльнее. Павел отмечает, что большинство специалистов предпочитают работать на себя.

По запросу вакансий промышленного альпиниста HeadHunter и Avito показывают не больше 20 объявлений с диапазоном зарплат от 50 тыс. до 400 тыс. рублей, но такие обещания часто имеют мало общего с реальностью.

Павел уточняет: «За большинством вакансий скрывается не оформление в штат по ТК, а периодические работы с оплатой за объем. Поэтому при заявленных 60 тыс. можно получать в 2 раза больше, если работать в 2 раза быстрее, а при обещанных 400 тыс. тебя вообще могут кинуть». По словам Павла, обычно и заказы, и исполнителей ищут через знакомых, а в объявлениях о работе попадаются наименее интересные вакансии.

Чаще всего Павел занимается стекломоем и держит расценки в уме, называя конкретную сумму только после осмотра объекта: «На мой взгляд, минимальный выезд альпиниста в Москве стоит от 6–8 тыс. рублей. Потому что даже если нужно вымыть всего одно окно, для альпиниста это день работы: приехать, закрепиться, все проверить. Считать отдельно по квадратам всегда сложно и невыгодно».

Грозы, ветра и дети

Качественная экипировка и соблюдение норм проведения верхолазных работ снижают риски для жизни и здоровья. Но все равно промальп остается достаточно опасной профессией.

Список на иллюстрации выше не исчерпывающий, в зависимости от конкретного типа работ добавляются и факторы риска.

Евгения рассказывает, что несколько раз промокала до нитки, не успев спуститься с высотного здания, и даже спасалась от внезапной грозы и сильного ветра на лоджиях жителей дома:  «Как-то раз, отмывая фасадное покрытие от какого-то особенно липкого клея, мы решили добавить в воду вместе с моющим средством технический спирт. К середине высоты поняли, что надышались им до состояния, в котором работать строго запрещено. Технологию пришлось срочно сворачивать».

Павел рассказывает, что и надежное оборудование иногда ломается, но в его практике такого не происходило. Он отмечает, что опасные моменты чаще связаны с человеческими ошибками: отступление от норм, неправильно пристегнутые спусковые устройства или плохая коммуникация внутри команды, когда один из напарников меняет что-то, не предупредив остальных.

Страховые компании неохотно занимаются страхованием как спортивных, так и промышленных альпинистов. Для заключения договора могут потребоваться андеррайтинг и заполнение дополнительной медицинской анкеты. С другой стороны, по словам Павла, сами альпинисты редко интересуются страхованием от несчастных случаев: «Человек на обычной работе хотя бы застрахован оплачиваемым больничным и иногда ДМС, а фрилансер-альпинист при получении травмы рискует пролететь на несколько месяцев работы и не получить вообще ничего».

Еще один фактор риска — поведение жителей города. Бывают и неадекватные реакции на человека за окном, и открытая агрессия. По опыту Евгении, наибольшую опасность представляют дети: «Было несколько эпизодов, когда они бросали из окон разные предметы, и некоторые были довольно тяжелыми и могли нанести серьезную травму, несмотря на наличие каски. Хорошо, что ни разу не попали».

Следует всегда внимательно слушать указания работников и не заходить за ограждения: даже небольшой предмет, падающий с высоты пятиэтажного дома, может повлечь серьезную травму, а если, как в известном фильме, «снег башка попадет» — подискутировать, что неудобно обходить заграждения, уже не удастся.

Горожане: от интереса к безразличию

Один из самых частых вопросов промышленным альпинистам: «А вам не страшно?» Большинство специалистов сходятся во мнении, что с акрофобией и паническим страхом высоты в профессии делать нечего, однако без наличия доли здравой тревоги заниматься верхолазными работами вовсе не стоит.

«Какому нормальному человеку не страшно шагать «за борт» с 70-метровой высоты, — говорит Евгения. — Если человеку все равно, то с ним что-то не в порядке. Я сама таких боюсь, стараюсь с ними не работать. Со временем, конечно, к альпинисту приходит опыт, но не бессмертие».

Для Новосибирска, где часто работает Евгения, еще 10 лет назад промышленные альпинисты были в новинку, а сейчас горожане привыкли и чаще всего доброжелательны к работникам.

Павел рассказывает, что еще в начале 2000-х люди могли не брать на работу еду, потому что обязательно кто-то из жителей приглашал к себе на обед, а сегодня можно услышать больше претензий, чем благодарностей в свой адрес: «Физический труд в целом обесценивается, плюс локальная рабочая сила замещается трудовыми мигрантами, к которым в Москве не очень хорошее отношение по умолчанию. В целом за последние 15 лет уважение к профессии снизилось».

Можешь не висеть — не виси

Профессия промышленного альпиниста рискованная. Хотя законодательные нормы постепенно приводят к международным стандартам, они не всегда выполняются. Часами висеть на канатах, очищать стекла или проверять сварные швы — тяжелый физический труд, в котором гораздо меньше романтики, чем думают многие новички, приходящие в промальп.

Тем не менее Павел считает, что его сфера немногим более рискованная, чем любая другая в строительной отрасли. При этом возможность быть фрилансером и самому контролировать свою экипировку и свой уровень безопасности существенно упрощают работу.

Евгения надеется, что ей еще долго не придется задумываться о смене деятельности — она счастливица, которая занимается тем, что действительно любит: «Было несколько тяжелых сезонов, где объекты следовали без перерыва, один за другим — по 20 рабочих дней без выходных. Был холод, ветер, раскачивающий на 5 метров в одну и другую сторону. Был ужас до физической тошноты при замене керамической плитки от страха ее уронить. Но вот ни разу не было желания уйти из профессии».