Детство и первое знакомство с насекомыми
Я родился и вырос в Москве и всю жизнь здесь живу. Мое детство прошло в Останкинском районе. Там располагаются ВДНХ и Главный ботанический сад. Поскольку дачи у нас не было, мы с бабушкой очень много гуляли в этих местах. Там и произошло мое первое знакомство с насекомыми.
С детства я постоянно что-то находил, ковырялся в каком-нибудь трухлявом бревне. Труху наковыряю, положу в баночку, посажу туда обитателей бревна, тихонечко эту баночку домой принесу, а дальше наблюдаю.
Однажды меня очень впечатлило, как жужелица, такой хищный жук, бежит по этой баночке за рыжей многоножкой-костянкой и пожирает ее прямо на ходу, она убегает, а он догоняет, сзади пристроился и вгрызается в ее длинное тело.
Еще как-то раз под елочками в Ботаническом саду я нашел осиное гнездо. Пока бабушка сидела на лавочке, я натягивал на себя капюшон, брал палку и тыкал в это гнездо, чтобы посмотреть, как себя поведут осы. Они вылетали разъяренные, а я стоял рядом и не двигался. Я прочитал в книжке, что осы атакуют только подвижные объекты. Так что я не шевелился, и они летали прямо перед моим лицом, не понимая, кто покусился на их гнездо. Такое у меня было экстремальное времяпрепровождение.
Помню, однажды мы с мамой наловили в зарослях крапивы в Останкинском парке, на берегу речки Каменки, гусениц бабочки-крапивницы. И у нас дома случился естественно-научный эксперимент — мы выращивали этих гусениц на подоконнике. Давали им регулярно свежую крапиву, они ее ели, потом успешно окуклились. Помню, что в одно утро просыпаюсь, а в стекло бьется бабочка-крапивница, которая ночью вывелась из куколки. Мы ее выпустили в форточку. Примечательно, что моя мама никак не связана с биологией. Она художник по образованию и сейчас преподает в вузе цветоведение для студентов-архитекторов.
Образование: где учиться, чтобы стать энтомологом
Довольно сложно понять, чем ребенку хочется заниматься, не всегда есть ярко выраженная склонность. Биология — это не единственное, что меня интересовало в школьные годы, еще мне нравились философия и богословие. Но мама с бабушкой увидели мою склонность к разной живности и направили меня в эту сторону, поставили на эти рельсы, связанные с биологией, и дальше по ним я плавно докатился до того института, в котором сейчас работаю.
Все началось с того, что бабушка определила меня в Центр творчества детей и подростков в Останкино — тогда его по старинке называли домом пионеров. Он до сих пор существует и сейчас кажется совсем маленьким на фоне офисных зданий — там все застроили вокруг, это место уже не узнать.
В доме пионеров был живой уголок, его возглавлял харизматичный дяденька — Валентин Валентинович Стеснягин, и я туда ходил года два или три. Там были и рыбки, и хорьки, и морские свинки, и ящерицы. Ну и, конечно, экзотические насекомые.
Однажды я оттуда принес домой мадагаскарского таракана, он у меня жил в баночке, а потом сбежал. И вот бабушка открывает обувной шкаф и видит: что-то черное на полке лежит. Это был таракан. Но в шкафу темно, плохо видно, и она подумала, что это набойка от обуви отвалилась, — хвать, а таракан ее в ответ тоже хвать, своими шипастыми лапами за палец.
Четыре года подряд я ездил в Летнюю экологическую школу — это такое место, где школьники живут в палатках, а преподаватели из МГУ на добровольной основе целый месяц читают им лекции вместо того, чтобы спокойно проводить свой отпуск где-то еще. А потом я поступил в биокласс гимназии №1543 на юго-западе. Там тоже были летние практики — мы ездили на Белое море, на озеро Молдино в Тверской области, в другие места. У меня там был, как и у всех, небольшой курс энтомологии, его вела Варвара Веденина, специалист по акустической коммуникации насекомых — она сейчас работает в Институте проблем эволюции и экологии, в том же здании, где и я.
После окончания гимназии я, как и многие одноклассники, поступил на биологический факультет МГУ. Мне нравились не только насекомые, но и пресноводные улитки, в школе я даже делал по ним самостоятельную работу, но в университете выбрал кафедру энтомологии. Там нашей группе читал курс палеоэнтомологии Александр Георгиевич Пономаренко, специалист по древним жукам из Палеонтологического института. Он и стал научным руководителем моей курсовой, а потом и дипломной работы. Александр Георгиевич взял меня в оборот и устроил лаборантом в Палеонтологический институт. Потом я поступил туда в аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию и до сих пор там работаю.
Что такое палеоэнтомология и зачем она нужна
Палеоэнтомология — это раздел палеонтологии, который посвящен изучению ископаемых насекомых. Они делятся на два вида. Во-первых, это насекомые, которые сохраняются в янтарях. О них многие знают из фильма «Парк юрского периода», где все начинается с янтарного комара, в брюшке которого сохранилась кровь динозавров. Во-вторых, это отпечатки на каменных породах. В отличие от насекомых из янтарей, отпечатки плоские, а не объемные. Они возникали, когда насекомые падали в древний водоем и их там засыпало мелкой глинистой взвесью, а потом сплющивало в толще донных осадков.
Когда ты занимаешься палеоэнтомологией, ты изучаешь не только насекомых, но при желании можешь выйти и на более широкие вещи. С помощью насекомых мы узнаем не только об эволюции растений, но и эволюции других животных. Например, по находкам кровососущих насекомых в мезозое можно судить о перьевом покрове динозавров. Кроме того, зная, как насекомые в прошлом трансформировались в ответ на изменения климата, можно предсказать, как они будут реагировать на глобальное потепление в будущем.
Недавно я получил премию правительства Москвы для молодых ученых за изучение древних насекомых-опылителей. Исследуют их двумя способами.
- Во-первых, можно найти ископаемое насекомое, посмотреть на остатки пыльцы на его теле, проанализировать состав этой пыльцы и попытаться понять, какие растения оно посещало.
- Во-вторых, можно посмотреть, как у насекомого был устроен ротовой аппарат — например, если у него был длинный сосущий хоботок, то, скорее всего, насекомое засовывало этот хоботок в цветки или шишки каких-то древних растений и при этом их опыляло.
Древние насекомые в Москве
В Москве древних насекомых найти нельзя — они чаще всего встречаются в тонкослоистых породах, образовавшихся на дне пресноводных водоемов. Из таких пород ничего не строят. В строительстве в основном используются осадочные породы морского происхождения — известняки, мрамор. Поэтому в метро или на мраморной лестнице можно увидеть членики морских лилий или срез аммонита, но не отпечаток древнего насекомого. Ну и большую часть геологической истории на месте Москвы было море.
Ближайшее к Москве место, где есть ископаемые насекомые, — это пермское местонахождение Вязники во Владимирской области. Но там отпечатки насекомых попадаются очень редко. Лучше за ними ехать куда-нибудь на север, в Архангельскую область, в Вологодскую, либо в Поволжье, в Оренбуржье или Татарстан — вот там их очень много в породах пермского возраста.
Но если очень хочется посмотреть на древних насекомых в Москве, в Палеонтологическом музее есть пара витрин, где они выставлены. Но обычно люди мимо них проходят и сразу бегут к динозаврам. А зря.
Мир московских насекомых
Условно мир московских насекомых можно разделить на две части. Есть насекомые, которые живут в парках, лесополосах и так далее, — они типичны для средней полосы России. А есть такие особые, синантропные насекомые, которые встречаются в человеческих жилищах.
С ними сталкивается практически каждый горожанин — но это необязательно тараканы или постельные клопы, которые нам вредят. Есть и безобидные — чешуйницы, которых иногда можно встретить в ванной, маленькие, очень юркие насекомые с тремя хвостами, а также бабочницы, чьи личинки живут в канализации. Я ходил в бассейн «Олимпийский» в школе, и там постоянно в душевых эти бабочницы летали — такие симпатичные, милые мохнатенькие двукрылые, они очень мне нравились.
В московских подвалах иногда можно встретить пещерных кузнечиков. Там же встречается особая экологическая форма комаров, Culex pipiens molestus. Они отличаются от дикоживущих комаров и не могут с ними спариваться. Самцы комаров в природе перед спариванием роятся, это обязательная поведенческая программа.
А у городских комаров роения нет, потому что в подвалах для этого мало места — если самки в таких условиях будут требовать роения от самцов, то умрут девственницами.
Синантропные насекомые не уникальны для Москвы — похожий набор видов населяет и другие российские города: Санкт-Петербург, Новосибирск. Они совершенно универсальны для мест, где есть человек. Каких-то особых, чисто московских насекомых, пожалуй, нет.
Энтомолог Николай Борисович Никитский, который составил огромный, тысячестраничный атлас жуков Москвы и Московской области, смог назвать мне лишь один вид, который встретился только в Москве. Это вид жуков Sacodes martae из семейства Scirtidae, открытый совсем недавно. Его поймали на коре тополей на Большой Марьинской улице, в районе станции метро «Алексеевская».
Но этот вид относится к роду, который характерен, скорее, для Азии и Сибири. То есть, вероятнее всего, он прибыл в Москву из тех краев, просто нашли его впервые здесь, а не на родине. И неудивительно, ведь этот жучок очень маленький, всего 4 мм в длину, а в Москве концентрация энтомологов на квадратный километр выше, чем где-либо еще в России.
В Москве довольно много пришлых насекомых. Ведь сюда каждый день приезжает огромное количество товарных поездов, которые везут грунт, саженцы, пиломатериалы, а с ними и инвазивных насекомых. Кроме того, в Москву ведут все дороги, а насекомые-вселенцы часто расселяются вдоль трасс и железнодорожных насыпей. Когда есть вырубленные участки, где нарушена естественная среда, им проще передвигаться, поэтому в крупные города они попадают довольно быстро, по сути, пользуясь той же дорожной сетью, что и люди.
Профессиональная деформация
Я всегда обращаю внимание, кто у меня прожужжал над головой, могу быстро выставить руку и схватить летящее мимо насекомое, чтобы его рассмотреть.
Иногда прохожие смотрят на меня, как на идиота — человек остановился и пялится на кору или листик, ветку вертит в руках. Думают, конечно, что я городской сумасшедший.
Обычно я ношу с собой баночку или пробирку, если нахожу какое-то интересное насекомое, засовываю его туда, чтобы потом изучить получше. Если баночки под рукой нет пользуюсь очечником.
Прошлым летом в Москве я увидел рядом с мусоропроводом дохлое насекомое. Ни один нормальный человек даже не нагнется посмотреть, что это такое, подумаешь, лежит какой-то раздавленный таракан. А я сразу понял, что это необычная находка — передо мной короткокрыл, редкий жук из семейства усачей. Короткокрыл внесен в Красную книгу Москвы и Московской области, и в природе я его никогда не видел, но у себя в подъезде нашел. Он до сих пор лежит в баночке на холодильнике, жалко его выкинуть.
О борьбе с насекомыми
Иногда с насекомыми объективно надо бороться. Недавно делал ремонт в квартире в районе метро «Университет», там растут старые тополя, и на них в большом количестве живет тополевая моль. Это такие крошечные чешуекрылые, личинки которых являются минерами. Минеры сидят не на поверхности листа, как нормальные гусеницы, а проедают ходы внутри листовой пластинки. На листьях тополя можно увидеть прозрачные окошки, образовавшиеся в результате их жизнедеятельности. Ближе к середине лета тополевая моль окукливается в листьях и затем вылетает оттуда в очень-очень большом количестве.
Я в тот момент красил стены, окно было открыто, чтобы все быстрее сохло. А эти моли после дождя ищут сухие места и летят в квартиру. Их так много, что можно пылесосом убирать. И даже если окна закрыть, они все равно какие-то микрощели находят и пробираются в дом, садятся на окрашенную поверхность и прилипают к ней. Они меня ужасно бесили, хотя я энтомолог и должен позитивно воспринимать насекомых. Но я себя утешал тем, что семейство Gracillariidae, к которому тополевые моли относятся, очень древнее, ископаемые листья со следами их минирования известны еще с середины мелового периода. Уже 100 миллионов лет они живут на нашей планете, от них много кто страдал — ну пострадаю немножко и я.
Есть еще вредители запасов. Например, однажды у меня на кухне поселилась амбарная огневка — такая небольшая моль, чьи личинки питаются всяким зерном и хлопьями. Я перебрал все запасы крупы, нашел и выкинул две пачки геркулеса, которые они сожрали, но все равно не смог избавиться от амбарной огневки окончательно. Конечно, зло берет, когда кто-то ест без спроса твою кашу, но даже от вредителей бывает польза. Ученые показали, что личинки амбарной огневки с помощью симбиотических бактерий умеют переваривать полиэтилен. И действительно, у меня на кухне они съели не только кунжут, но и издырявили полиэтиленовый пакетик, в котором он лежал. Сейчас есть проблема с пластиковым мусором, и вот, пожалуйста, перед нами одно из ее решений.
Польза от насекомых
В Финляндии провели исследование, которое показало, что в тех районах, где ниже разнообразие бабочек, выше распространенность аллергических заболеваний и астмы. Понятно, откуда берется такая корреляция, — если где-то один асфальт и мало лесных насаждений, там мало бабочек, и там люди часто болеют.
Получается, там, где хорошо насекомым, там чаще всего и людям хорошо.
Насекомые являются важным источником корма для многих птиц. Сейчас в Москве стало меньше воробьев, а почему? Хотя во взрослом возрасте воробьи питаются зернышками, для выкармливания птенцов им нужны насекомые. А сейчас газоны постоянно и повсеместно косят, из-за чего снижается численность насекомых, а без них страдают птицы.
Если мы хотим, чтобы к нам прилетали скворцы, а под окном пели соловьи, не надо устанавливать какие-то особые гостиницы для насекомых, как делают в некоторых странах. Нужно просто не косить газоны так часто, не увлекаться облагораживанием естественных территорий. Пусть растет разнотравье, высокая трава по пояс — вот там насекомые себя отлично чувствуют.
Использование насекомых сейчас популярная тема. Я даже встречался с одним московским бизнесменом, он меня расспрашивал, какие виды разводить для еды. Белковые батончики из сверчков я уже видел в немецких супермаркетах. Это тренд. Насекомые растут быстрее, при этом они потребляют меньше ресурсов и занимают меньше площади. Чтобы одну корову вырастить, нужно большое пастбище. То же самое количество белка и витаминов можно получить в городских условиях на нескольких квадратных метрах, разводя сверчков или личинок мучного хруща.
Это разумная идея, и я в своей книжке последнюю главу посвятил тому, как ели насекомых наши предки и как с их помощью можно будет прокормить человечество в будущем. Сам при случае обязательно пробую съедобных насекомых, которых привозят коллеги из других стран, например чипсы из саранчи.
Как обращаться с насекомыми
Я всегда учу дочку: если тебе на голову или на спину село какое-то насекомое, ты не спеши его прихлопывать, а лучше либо аккуратно смахни, либо подожди, пока само улетит. Ты ведь не знаешь, кто там — а вдруг это оса или пчела. Не надо совершать резких движений. С насекомыми безопаснее взаимодействовать дружелюбно.