Игорь, ты известен как блогер-иконописец. Как проходит твой день, сколько можно за день нарисовать икон?
В день я могу создать две-три небольшие иконы. Самая большая из написанных мной икон была больше метра в высоту, но действительно большие иконы достигают 3 метров.
Как вообще так получилось, что ты начал писать иконы?
Я всегда рисовал с детства, и это единственное, что у меня получалось более-менее хорошо. Сначала я попал в какие-то совсем детские кружки, потом поступил в художественную школу. Потом встал вопрос, куда поступать после общеобразовательной школы. Надо было просто выбрать конкретное направление живописи, потому что я умел только рисовать. Захотел поступать в полиграфический институт, но экзамены тогда завалил. И пошел в Академию живописи, частный вуз, его создал художник Вадим Кулаков. На последних курсах мы пошли в мозаичные мастерские, и нас отправили практиковаться. И первая была церковная мастерская — мы клали в алтаре мозаики в Филях, на «Кунцевской». Мы там работали, кажется, около года. Ну и все. Я как-то вошел.
А есть любимый библейский сюжет?
Чаще всего я изображаю сюжет Воскресения Христова, сцену сошествия во ад. Пластически она мне очень нравится. Там изображаются двери ада, которые ломает Христос и стоит на них, а другие праведники к нему тянут руки, а вокруг вот этот черный ад с разными предметами, какими-то замками этих дверей, цепочками — и все это разрушается. Этот сюжет я писал, наверное, раз десять. И всегда его пишу с удовольствием — если получается, то на заказ, или просто в свободное время. Но остальные сюжеты тоже люблю. Мне вообще евангельская история очень нравится.
Фото: Игорь Каплун 
Фото: Игорь Каплун 
Фото: Игорь Каплун 
Фото: Игорь Каплун
Очень необычно, что с этой тематикой ты пришел в социальные сети. Как появился твой блог?
Мне кажется, лет 8 назад я начал вести Instagram*, просто публиковать, пробовать что-то. Тогда он только набирал обороты, а в основном все сидели во «ВКонтакте». Я выкладывал там иконы, иногда какие-то свои заметки, мысли о живописи, об иконе. Вот такой у меня был довольно простой Instagram*.
Сейчас в твоем блоге почти 30 тыс. подписчиков. И, насколько я видела, уже появились хейтеры, которые считают, что твои иконы не каноничны, кто-то обвиняет в богохульстве. Как ты с этим справляешься?
Всегда есть критики, им не нравится что-то новое просто, и все. Они пугаются чего-то необычного, и вот свои чувства так передают мне. Надо просто с собой быть честным. Я не богохульник. И я прекрасно себе отдаю отчет в этом. Я честно работаю. Вот и все.
Можно ли совмещать иконопись и светскую живопись?
Конечно. Я чаще смотрю светскую живопись, не иконную, для того, чтобы что-то по-новому понять.
Нередко можно увидеть и обратное, когда светские художники вдохновляются Евангелием. Например, Босх, известный своей эклектикой.
Босх, он же гениален, например его ад. Там очень много всего, это все очень интересно, но мне нравится больше, когда пошире все накрашено, тогда не надо мельчить. Предпочитаю более масштабные формы, без мелких деталей.
Какими иконами ты особенно гордишься?
Таких икон нет. Мне нравятся те, что я пишу сейчас или только что закончил, но уже через неделю они мне кажутся недостаточно хорошими.
Я всегда стараюсь работать честно и исправлять свои ошибки, но гордиться работой со временем становится трудно.
Бывали ли у тебя странные заказы?
Да, был заказ на изображение святого саксофониста африканского происхождения, которого канонизировала некая африканская секта. Я согласился написать его без нимба, так как для Русской православной церкви он не является святым. Это была сложная задача, так как привычная рука рисует пропорции белого человека. А у африканцев они все же другие.
Сейчас все сферы деятельности захватывает искусственный интеллект. Можно ли написать икону в цифровом формате?
Это возможно, но мне это не близко. Мне не нравятся компьютерные цвета. Например, в Софрино печатают иконы, сделанные на компьютере, и, как говорит один из моих учителей, они обладают антихудожественной силой.
Многие говорят, что нейросети заменят художников, но мне кажется, что настоящее творчество рождается из мира идей, а не из того, что уже существует.
Не знаю, насколько нейросеть может что-то новое родить. Я, если честно, сомневаюсь. В самой сути искусственный интеллект — это не про новое, а про старое. Я обращался к нейросети, говорю, придумай сценарий для роликов Instagram*. Ну и она выдает вот эту базу, как делают все. Хотя все финансисты, говорят, к ней обращаются, чтобы она вычисляла проценты какие-то, что будет дорожать, что дешеветь из акций. Ну, рынок существует по каким-то законам. А искусство, скорее, нет. Все творчество — оно не на законах.
Что можешь сказать о Москве глазами иконописца?
Для иконописца сложно описать Москву. Мне очень нравятся такие районы, как Китай-город и Маросейка. Я жил более 20 лет возле Речного вокзала, и для меня Москва — это зеленый город. А касательно именно иконописи — в городе часто заказывают именные иконы святых.
А каковы, на твой взгляд, плюсы и минусы Москвы?
В Москве большая и развитая инфраструктура, множество музеев и выставочных залов. Это культурная столица. Но население слишком большое, что утомляет. Пробки — тоже минус, хотя метро облегчает передвижение.
Есть ли места в Москве, которые ты считаешь особенно красивыми для рисования?
Лучшие места для рисования — это парки. В городе слишком много коробок-домов, которые неинтересно изображать. Зеленые пруды и деревья — вот настоящая красота.
Какие художники вдохновляют?
Мне нравятся Ван Гог и Матисс. Я пишу и живопись, и натюрморты, иногда на досках. Для меня важно, чтобы творчество было развлечением, а не строгой обязанностью.
Главное в искусстве — это то, что словами нельзя выразить.
С детства рисование было единственным, что у меня хорошо получалось. И в своих иконах я ничего специально не выражаю, я просто позволяю процессу вести меня.
*Продукт Meta, деятельность которой суд признал экстремистской и запретил в России.