В Советском Союзе и странах Восточного блока фильмы про Джеймса Бонда были строго запрещены. Так было до конца 1980-х, но кинематографисты, кинокритики и аппаратчики от культуры знали и впитывали в себя влияние популярной во всем мире франшизы о британском суперразведчике.
Соревноваться с проекцией мира роскоши, излишеств и откровенной сексуальности в условиях строгой цензуры и не самой яркой повседневности коммунистическим странам было непросто. Тем не менее одна из первых пародий на фильмы про Джеймса Бонда пришла из соцлагеря.
В комедии «Конец агента (при содействии пса пана Фоустки)» ничем не примечательный бухгалтер соперничает со знаменитым агентом одной неназванной державы. Фильм был снят Вацлавом Ворличеком в Чехии в период оттепели, предшествовавшей Пражской весне 1968 года. Герои здесь позволяют себе даже расстегивать крупным планом на женщинах бюстгальтер — из-за этой сцены комедия шла в советском прокате под грифом «Детям до 16 запрещается».
Однако телевидение социалистических стран сумело найти достойные ответы символу капиталистического образа жизни, не опускаясь до топорной пропаганды. Сделанные в конце 1960-х и начале 1970-х в основном для телевидения, эти многосерийные шпионские кинодрамы по духу были схожи с Бондом, но при этом обретали культовый статус и историческую важность для культуры этих стран. Главных героев этих фильмов часто называли советскими, польскими и восточногерманскими Бондами, что, по сути, принижало их значимость.
Польский фильм «Ставка больше, чем жизнь» стал реальным прорывом — большая часть его персонажей были немцами, и при этом не карикатурными злодеями, а живыми, многогранными фигурами. Для Польши периода правления Владислава Гомулки (1956–1970) это было подвигом — идеология его режима строилась на германофобии. Гомулка поддерживал популярный кинематограф, который бы обеспечивал отдых рабочего народа.
В случае со «Ставкой больше, чем жизнь» это получилось — когда 18 часовых эпизодов начали показывать по телевидению в июле 1967 года, улицы польских городов пустели. Исполнитель главной роли, Станислав Микульский, стал знаменитостью национального масштаба, а сериал сразу же был продан в ГДР, Венгрию и Швецию и завоевал многочисленные премии и награды. В Польше по его мотивам был выпущен комикс. Неудивительно — сюжет фильма состоял из захватывающих и невероятных военных приключений Станислава Колицкого, советского и польского супершпиона, внедренного в абвер по причине невероятной схожести с крутым агентом нацистской контрразведки Гансом Клоссом.
Совместно с членами сопротивления и британскими разведчиками Клосс взрывает заводы, разоблачает предателей, устраняет двойных агентов и вычисляет военных преступников. Создатели сериала не стремились к реализму — напротив, сценарист и режиссер Тадеуш Конвицкий уверял, что ориентировался на правила западных фильмов, таких как франшиза о Джеймсе Бонде.
Сериал был наполнен безупречно одетыми мужчинами в нацистской форме, которые пьют коньяк, курят сигары Habana, водят роскошные автомобили и проводят вечера с красивыми женщинами в ресторанах, ночных клубах и на вечеринках. Таким образом, фильм, действие которого происходило в Третьем рейхе, имитировал гламур ранних фильмов о Джеймсе Бонде.
Большая часть жителей Польши периода жесткого правления Гомулки, смотревшая фильм спустя 20 лет после окончания войны, могла лишь мечтать о подобном образе жизни. Подобно агенту 007, Клосс знакомится с привлекательными женщинами, утонченными и загадочными шпионками, роковыми женщинами и наивными старлетками, роли которых исполняли популярные польские актрисы.
Но до сексуальной близости между польским патриотом и немками дело доходит крайне редко — польское телевидение таких вольностей не позволяло. Сериал популярен и сейчас — главным образом благодаря тому, что снял существовавшее табу на изображение немцев при Гитлере и показал гламурный образ жизни.
Советский телефильм «Семнадцать мгновений весны» 1973 года, снятый Татьяной Лиозновой по романам Юлиана Семенова о советском полковнике Максиме Исаеве, более известном как штандартенфюрер Отто фон Штирлиц, продолжил эту линию. Немцы здесь были находчивыми, умными и даже вызывающими симпатию персонажами — несмотря на то, что, как и главный герой, все были поголовно одеты в форму СС.
Самый дьявольский враг был очеловечен в том числе и потому, что изображать нацистов идиотами означало подрывать достижения советской контрразведки, как было заявлено на заседании художественного совета киностудии имени Максима Горького, где снимались «Семнадцать мгновений весны». Шпионская черно-белая драма противостояла фильмам о Джеймсе Бонде с их перестрелками, кулачными боями, автомобильными погонями и сексуальной распущенностью.
На протяжении 12 серий и 14 часов Штирлиц убивает одного агента-провокатора, разбивает бутылку коньяка о голову офицера гестапо, отказывается флиртовать с красивой девушкой, предпочитая партию в шахматы с более возрастной особой. Здесь отсутствует динамичный экшен, а вместо него медленно тянется интрига, в центре которой находится рассудительный, трудолюбивый и аскетичный герой (его играет Вячеслав Тихонов, а внутренние монологи озвучивает Ефим Копелян). Таким образом, Штирлиц получается полной противоположностью Бонда.
Сериал создавался при сотрудничестве с КГБ — Юрий Андропов, возглавлявший комитет, тесно общался с Семеновым с 1960-х годов. Он вместе со своим заместителем Семеном Цвигуном проявили большой интерес к фильму и предоставили консультантов от КГБ. Фильм строится на антиамериканизме, так как задача Штирлица — блокировать сепаратное мирное соглашение, которое позволило бы немцам перебросить свои армии с Западного фронта против Красной армии. Пока Советский Союз сражается, американцы ведут переговоры с врагом. Здесь уже витает дух холодной войны. Голос Копеляна за кадром в эпилоге говорит, что ничего не закончилось, все только начинается.
Действие «Невидимого прицела» происходит в 1950 году, в самом начале Холодной войны — как раз там, где заканчиваются «Семнадцать мгновений весны». Агент Штази Вернер Бредебуш (в исполнении актера Армина Мюллер-Шталя) выполняет миссию по внедрению в секретную сеть бывших нацистских офицеров и военных преступников. Для выполнения миссии он должен перевоплотиться в бывшего пилота люфтваффе, вернувшегося из советского плена в Германию.
Сериал производства ГДР даже и не пытался скрывать источники своего вдохновения. В титрах к нему был показан силуэт мужчины, идущий по круглому коридору, а заглавная песня стала бы основанием для иска о нарушении авторских прав, выйди она в наше время. Вскоре после прихода к власти в 1971 году лидер ГДР Эрик Хоннекер пожаловался, что восточногерманское телевидение навевает скуку.
Ответом ГДР фильмам бондианы стал сериал, в котором герой управляет самолетами, карабкается на стены замков, скачет на лошадях по южноамериканским пампасам и соблазняет привлекательных женщин — и делает все это под аккомпанемент шлягеров. Для полного арсенала не хватает только высокотехнологичных гаджетов.
Телевидение ГДР продолжало поставлять идеологически правильные боевики, но по качеству и успешности «Невидимому прицелу» равных им не было. В СССР шпионские теледрамы тоже пользовались популярностью. Среди них выделялся триллер «ТАСС уполномочен заявить» 1984 года, основанный на другом романе Юлиана Семенова, а играл в нем все тот же Вячеслав Тихонов.
Однако вышел этот мини-сериал перед наступлением перестройки, когда антиамериканские фильмы уже были не нужны. И эти социалистические фильмы отличались тонкостью на фоне агрессивного антикоммунизма и милитаризма откровенных боевиков эпохи Рейгана. Голливудская антисоветчина вроде «Красной жары» Теда Милиуса и франшизы про Рэмбо в СССР презиралась, тогда как антикоммунистический тон романов Йена Флеминга в фильмах про 007 был сильно сглажен.
Фильмы о Джеймсе Бонде с момента своего появления всегда склонялись к традициям британских шпионских триллеров с имперскими замашками и американских блокбастеров. Но бондиана в 1960-х отличалась стилистическими решениями, укладывавшимися в традиции европейского послевоенного арт-кино.
Фильм «На секретной службе Ее Величества» 1969 года блистал прерывистым монтажом и резкими сменами кадра в духе «нувель ваг». А титры к «Доктору Ноу» 1962 года были выполнены в технике, напоминающей об экспериментальных картинах режиссера Лена Лая под музыку электронного композитора Дафны Орам.
Теренс Янг, снявший «Из России с любовью», рассказывал в интервью об идее фильма таким образом: «Я только что посмотрел очень претенциозную картину «В прошлом году в Мариенбаде», где все бродили по лунным дорожкам со скульптурами и черт знает чем, поэтому мы решили поместить туда Шона Коннери».
Выход в 1962 году первого официального фильма о супершпионе с Туманного Альбиона «Доктор Ноу» совпал по времени с концом движения британской новой волны, и 007 в какой-то мере был созвучен типу «рассерженного молодого человека», не признающему авторитетов. Их часто играли актеры из регионов, а не из столицы Англии, и шотландец Шон Коннери вписывался в этот ряд. Но британская кинокультура пыталась сделать тогда шаг от социального реализма 1950-х к красочной фантазии 1960-х путем модернистского дизайна и тщательно продуманных декораций.
Высокий жанр, в свою очередь, не спешил принять Бонда в свои объятия. Франсуа Трюффо называл фильмы о нем пародиями на Хичкока и считал, что в виде 007 массовая аудитория столкнулась с тем, что равносильно деградации искусства кино. Создатели Бонда старались отойти от модели англо-американских фильмов и покоряли европейцев приглашенными звездами из немецкого, французского и итальянского популярного кино.
Благодаря этому франшиза приобрела международный характер. Например, Клодин Оже до «Шаровой молнии» (1965) снялась в фильме Жана Кокто «Завещание Орфея» (1960) и была европейской звездой. В плане сексуальности и рискованности франшиза тоже была ближе к европейскому кино того времени, чем к строгости британского кино и консервативности Голливуда.
С той поры как автор шпионских романов Джон Ле Карре назвал оригинальные романы Йена Флеминга «культурной порнографией», их экранизации, как и европейские арт-фильмы, стремились размыть границу, которая отделяла их от софт-кора. Многие также отмечали и связь между Джеймсом Бондом и журналом Playboy — первый роман Флеминга «Казино «Рояль» вышел в 1953 году, когда Хью Хефнер открыл свое издание.
На роль девушки Бонда в фильме «На секретной службе Ее Величества» (1969) изначально рассматривались Брижит Бардо и Катрин Денев, звезды фильма «Дневная красавица» Луиса Бунюэля, и это говорит о том, какую сексуально утонченную европейскую женственность хотели видеть продюсеры бондианы американец Альберт Брокколи и канадец Гарри Зальцман. Лучана Палуцци, исполняя роль убийцы Фионы Вольпе в «Шаровой молнии», передает образ эротизированной бунтарки, имитируя Бардо в прославившем ее фильме «И Бог создал женщину» (1956) Роже Вадима — она загорает обнаженной, и промокшее насквозь платье прилипает к ее телу, когда она резвится в волнах.
Вернемся к вступительным титрам. Автор заставок к 14 фильмам о Бонде с 1962 по 1989 год Морис Биндер постоянно экспериментировал с цветом (эмульсии, фильтры), оптическими эффектами, подводными съемками, анимацией, электронным движением, наложением и способами смешивания изображений.
Анимация из цветных точек в титрах к «Доктору Ноу», например, напоминает популярный процесс печати классика поп-арта Роя Лихтенштейна. Титры к фильму «Из России с любовью» были сделаны в духе экспериментальных фильмов режиссера Оскара Фишингера и световых кинопроекций венгра Ласло Мохой-Надя, показывавшего фильмы Фишингера в художественной школе Баухаус в конце 1920-х годов. Манипуляции со светом в титрах напоминали и о умопомрачительных звуковых и световых мультимедийных шоу, без которых сложно себе представить контркультуру того времени.
Джеймс Бонд всегда относился к контркультуре, хиппи и длинноволосым радикалам с презрением. Но франшизе о суперагенте на пороге своего 50-летия, возможно, стоит вспомнить об истоках, которые лежат в европейском модернизме.