Один против восьмидесяти

Эльфего Бака был человеком сложного характера. Для Дикого Запада желание хвататься за револьвер по любому поводу не было чем-то удивительным, но Бака ухитрился превзойти всех. Он в одиночку отбился от нескольких десятков вооруженных и очень-очень злых ковбоев.

Бака родился в 1865 году на территории Нью-Мексико. «Территория» в данном случае — это зона, присоединенная к США, но не являющаяся штатом. На дворе стояли смутные времена. Гражданская война закончилась только что, по обедневшей стране ходили вооруженные банды, а сама территория была лишь недавно отторгнута от Мексики. Юный Бака и сам был мексиканцем.

Характер молодого человека проявился рано. Отец Эльфего служил маршалом (в США это что-то вроде пристава) и в один прекрасный день застрелил двоих человек. Эльфего помог родителю бежать, взломав ненадежную тюрьму — по крайней мере, он сам рассказывал так. Затем он поучаствовал в перестрелке — шериф округа Сокорро преследовал нескольких преступников, и Бака просто ради своей прихоти присоединился к погоне. Он выстрелил в спину одному из маргиналов. В Сокорро болтали о беспричинном убийстве, но отмороженному мексиканцу было на все наплевать.

Эльфего сделал попытку остепениться. Он устроился работать клерком в магазине, принадлежавшем мэру Сокорро, и некоторое время вел себя как респектабельный гражданин.

Бака повстречал своего приятеля Педро Саррачино, зятя мэра и шерифа малюсенького городка Мидл-Сан-Франциско-Плаза, который для краткости называли Фриско (не имеет отношения к мегаполису Сан-Франциско). Саррачино поведал Эльфего грустную историю. Во Фриско совершенно распоясались техасские ковбои. Этих людей сделал американскими суперменами позднейший кинематограф, а по тем временам ковбой — это не очень-то квалифицированный неотесанный мужик, почти маргинал. Именно такие персонажи резвились во Фриско. Там как раз построили ранчо, оттуда в местные салуны и заявлялись буяны, принимавшиеся хулиганить во хмелю. На сей раз они сделали нечто из ряда вон: изувечили двух мексиканцев просто ради развлечения.

Он изладил себе поддельный значок, прихватил «кольт» и поехал во Фриско. Ковбои не разочаровали: вскоре после приезда Эльфего один из них, Чарли Маккарти, принялся буянить в баре Билла Миллигана и стрелять из револьвера. Бака подбил троих мексиканцев помочь, и вчетвером они скрутили хулигана, револьвер отобрали, а самого заперли в частном доме.

Местный судья испугался и отказался рассматривать дело, так что Бака решил отконвоировать дебошира в Сокорро. Но у него на пути возникло препятствие. Несколько времени спустя к дому направилась толпа взбешенных ковбоев, которым не понравилось, что какой-то самопровозглашенный герой посадил под замок их товарища.

Бака заорал, что стреляет на счет «три», на одном выдохе прокричал «Раз-два-три!» и принялся палить. Убить он никого не убил, но у одного из ковбоев, Янга Пирэма, от этой пальбы взбесилась лошадь, и ковбой погиб под копытами.

Эльфего уговорили, что задержанный им ковбой предстанет перед судом. Но самому законнику еще предстояло дожить до этого момента. После того как пронесся слух о случившемся, по его душу явилась целая орда — человек сорок вооруженных ковбоев (сам Бака писал, что их было 80). Тут уж стало не до игр. Эльфего вломился в глинобитную хижину Херонимо Армихо, выгнал хозяев и занял оборону. К дверям подошел изрядно пьяный ковбой Уильям Хирни и начал кричать и колотить в дверь. Тогда Эльфего Бака два раза выстрелил через дверь, и больше Хирни уже ничего никогда не кричал.

Ковбои принялись стрелять по хижине. Патронов не жалели. Однако изнутри продолжали отстреливаться. Одному Бака прострелил шляпу, другой попытался подобраться к дому, прикрывшись металлической дверью от печки, но бежал, когда пуля просвистела у головы.

Бой, то утихая, то разгораясь, длился до вечера. Ковбои подожгли крышу хибары (правда, горела та плохо), расстреляли массу патронов и с чувством выполненного долга пошли пить. А наутро… обнаружили, что Бака живой и здоровый! Стрельба возобновилась. Однако к полудню во Фриско приехали двое. Во-первых, настоящий помощник шерифа, прискакавший из Сокорро. Во-вторых, авторитетный владелец одного из окрестных ранчо Джеймс Кук. Они убедили Эльфего мирно сдаться и предстать перед судом.

Итог «войны во Фриско»: один ковбой задавлен лошадью, один убит пулей, у одного прострелено колено. Бака уверял, что застрелил четверых и ранил еще восьмерых, но все-таки это, похоже, преувеличение.

Секрет живучести Эльфего оказался прост. Пол в хижине находился аж на метр ниже уровня земли, так что он стрелял фактически из окопа. В противном случае он просто не имел бы шансов — по домику выпустили, по разным данным, от одной до четырех тысяч пуль, в двери были сотни пробоин, даже швабра, стоящая в углу, приняла восемь попаданий.

Кончилось все хорошо. Эльфего Бака был оправдан. Защита использовала не очень строгий юридически, но наглядный довод: в суд притащили изрешеченную пулями дверь хибары. А сам Бака служил законником. Он успел побыть шерифом, прокурором, адвокатом, федеральным маршалом — словом, для стрелка Дикого Запада у него была очень счастливая судьба. Он умер только в 1945 году, уже совсем в другую эпоху.

Но с оружием он тренировался до конца жизни.