Пассажирский лайнер «Жорж Филиппар» был проблемным кораблем. Буквально через месяц после спуска на воду на борту случился небольшой пожар, а некий аноним обещал уничтожить «Филиппара». Матросы ворчали, что нехорошо называть корабль в честь живого человека — генерального директора компании и собственника судна. Однако все эти суеверия не составляли настоящих поводов для беспокойства.
Фирма «Мессажери Маритим», которой принадлежал «Жорж Филиппар», серьезно вложилась в строительство этого лайнера и не поскупилась на технические новинки и нестандартные решения. Мощная дизельная силовая установка, широчайшее для своей эпохи использование электрооборудования, роскошная отделка интерьеров... «Жорж Филиппар» был своего рода символом компании. Зимний сад, гаражи для машин пассажиров, бассейн, теннисные корты, турецкие бани — настоящий плавучий отель. Так что фирма старалась избегать любых скандалов, связанных с ним.
В действительности капитан корабля, г-н Вик, имел куда более серьезные основания волноваться, чем моряцкие суеверия и слухи. Он знал, что «новейшее» электрическое оборудование означает еще и «ненадежное».
Компания требовала как можно скорее начать плавания и уж точно без восторга переварила бы новости о каких-то задержках ввода в эксплуатацию. Правление верфи в Сен-Назере хотело бы отложить ввод корабля в строй для устранения дефектов электросистемы, но поразмышляв о возможных штрафах за «сдвигание сроков вправо», решило, что сойдет и так.
В свое первое плавание в Японию «Филиппар» отправился, страдая от постоянных коротких замыканий. Капитан Вик заказал нагревательные элементы в Иокогаме — оригинальные постоянно перегорали. Сроки поджимали, поэтому в Японии местные специалисты делали все наспех. В общем, капитан Вик надеялся, что все-таки мелкие поломки — это мелкие поломки, и ничего катастрофического не случится. Надеялся зря.
В середине мая 1932 года «Жорж Филиппар» шел из Коломбо на Джибути. На борту находились 505 пассажиров и 262 члена команды.
16 мая, примерно в 01:35, когда корабль шел недалеко от берегов современного Йемена, автоматика подала сигнал тревоги. Что-то горело в трюме № 5.
Ложные пожарные тревоги уже случались, так что спустившись в трюм и не обнаружив там никаких признаков горения, моряки успокоились. Тем временем пассажирка мадам Валентен вошла в свою каюту и заметила, что там как-то очень душно даже для тех жарких мест. Она включила свет — лампочки горели тускло, кнопка вызова стюарда не работала, а проводка была горячей. Чувствовалась духота. Госпожа Валентен вышла в коридор и попросила встреченного офицера разобраться, что происходит. В каюту вошел старпом. Первым, что он ощутил, был запах гари, а проводка явственно потрескивала.
Капитан в это время спал. Его разбудили в 02:15. К этому моменту огонь разгорался уже сорок минут. Выдающиеся дизайнерские и конструкторские идеи играли против лайнера — пожар распространялся по проводке, многочисленные деревянные детали отделки вспыхивали. Вдобавок из-за тропической жары вентиляция работала на полную катушку, а иллюминаторы были распахнуты. Огонь начал распространяться стремительно.
Пассажиры бросились спасаться, но многие погибли от угарного газа в каютах или коридорах. Других отрезало огнем. Журналиста Альбера Лондра, ехавшего домой из Китая, в последний раз видели пытающимся выбраться через иллюминатор. Радиорубка успела отстучать SOS — и вскоре была объята пламенем. К моменту, когда захлопнули двери противопожарных переборок, в отрезанных огнем помещениях еще оставались полсотни живых. Они были обречены.
Спустить удалось только шесть шлюпок, все они были мгновенно переполнены. С борта начали прыгать в воду. Не самый надежный путь к спасению — в этом районе хватает акул. Но оставаться в огне было страшнее. Вик застопорил двигатели.
Между тем в начале третьего ночи в той же акватории шел порожний танкер «Советская нефть». Порожний-то порожний, но дегазация танков еще не была проведена, и огонь был для «Совнефти» крайне опасен.
После двух ночи штурман Владимир Шабля увидел яркую точку на горизонте. В этот момент радист Андрей Свирский как раз получал сигнал с ближайшего маяка: в море горит крупный корабль.
Капитан Александр Алексеев тут же приказал готовиться к спасательной операции. На танкере задраили все, что в принципе можно было задраить, и на полном ходу двинулись спасать гибнущих. На борту разворачивали противопожарное оборудование, а доктор Александр Вьюнов готовил лазарет.
Четыре утра. «Советская нефть» на полном ходу подходит к месту трагедии. «Жорж Филиппар» подсвечен огнем пожара — и это единственная новость, которую можно считать хорошей: на море волнение, а других источников света толком нет.
Шлюпки были уже готовы. Первым пошел
Вьюнов был одним из очень немногих членов экипажа, кто оставался на борту. Кроме него, рулевого и капитана Алексеева на «Нефти» присутствовали только немногие мотористы, все остальные во главе со старпомом Григорием Голубом курсировали между «Жоржем Филиппаром» и «Советской нефтью». На веслах сидел даже
Семья спасенной девочки оказалась вообще везучей — вытащили и мать, и отца, и старшую сестру ребенка. Но не всем так везло. Над морем стоял бесконечный крик.
В 04:20 вахтенный на английском пароходе «Контрактор» заметил какие-то странные огни, не похожие на маяк. Радист пожал плечами и сказал, что сигналов бедствия не слышит. Однако капитан Ричард Оуэн решил, что это все-таки может быть бедствие — и направился туда, где было видно пламя. Он не ошибся. «Контрактор» подошел, когда спасательная операция была в разгаре, и тут же включился в дело.
В этот момент на «Советской нефти» отчаянно распихивали раненых и обожженных по помещениям. Лазарет был переполнен. Вьюнов поставил в строй наиболее вменяемых и здоровых пассажиров, чтобы помочь пострадавшим. Шлюпки добирали тех, кого еще могли. Около восьми утра на борт танкера экипаж шлюпки старпома Голуба поднял сильно обожженного капитана «Жоржа Филиппара».
«Контрактор» и второй подошедший британский пароход «Махсуд» приняли еще некоторых спасшихся. «Махсуду» досталась жуткая работа — моряки этого корабля поднимали на борт плававшие в воде тела умерших. Всего из воды достали 54 трупа. 412 живых спасла «Советская нефть» (в том числе 72 — раненых и обожженных, а также 20 детей), еще 160 выручили англичане. Остальные погибли. На борту «Советской нефти» женщин и детей разместили по офицерским каютам; многие были полунагие, и их наскоро одевали, разорвав белье, имевшееся на корабле.
Несколько часов было неясно, что происходит с одной из шлюпок. Там находились 46 пассажиров французского корабля и советские гребцы. Вскоре все разрешилось счастливо — оказалось, что в темноте и суете их подобрали англичане.
«Жорж Филиппар» все еще продолжал держаться на воде и горел как погребальный костер. Он дрейфовал еще трое суток, сместившись на 45 миль, прежде чем скрылся под водой.
Днем советские моряки перегрузили спасенных на встречный французский теплоход и отправились в Суэц. Там их уже ждали. Чествования начались еще на борту танкера — от пассажиров. При перегрузке спасители и спасенные прощались с исключительной теплотой.
Алексееву от имени французского правительства вручили именной
секстан , золотые часы и медаль во французском посольстве в Москве.
В это время во Франции проходили куда менее приятные события. Шло следствие. Капитан Вик скруглял углы, но в целом стало ясно, что электросистема на «Жорже Филиппаре» была далека от необходимого уровня надежности. Другое дело, что конкретную причину возгорания установить уже было нереально: «Жорж Филиппар» ушел на дно морское и, видимо, унес с собой тюремные сроки тех, кто в противном случае мог бы оказаться на скамье подсудимых.
Вокруг «Филиппара» строили всяческие гипотезы, теории заговора. Одних теорий поджога было несколько штук на любой вкус — корабль, мол, подпалил арматор, чтобы получить страховку; нет, его поджег пироманьяк-одиночка; нет, это сделали русские, которые сами же и прислали помощь. Короче говоря, при таком изобилии версий ничего точно доказать было нельзя, и выводы были сделаны, а вот ответственности никто не понес.
Ну а судьбы «Совнефти» и ее моряков были бурными. Танкер прошел войну в Испании и Великую Отечественную, серьезно пострадал во время катастрофы в бухте Нагаево в 1947 году, когда неподалеку потерпел катастрофу и взорвался пароход «Генерал Ватутин». Однако танкер благополучно работал до 80-х годов. Капитан Алексеев тоже прожил бурную жизнь и умер своей смертью уже в 50-е. Штурман Шабля позднее командовал танкером; войну тоже пережил и хотя в один не слишком прекрасный день поймал торпеду, сумел дойти до базы.
Призывать делать из этих людей гвозди мы, пожалуй, не станем, но подвиг человечности они совершили без всякого сомнения.