Тепло, светло и мухи не кусают

Послушайте! Ведь, если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно?

Меньше всего ожидаешь услышать цитату классика от человека, ковыряющегося в городском фонаре на высоте пары этажей, пусть и посреди старинного парка в центре Москвы. Но это не абы кто, а Митрич. Ему за пятьдесят, у него чеховская бородка и весьма интеллигентный вид, который не портит спецовка, отсутствие пенсне и некоторая небритость.

Митрич говорит, что уже столько лет починяет примус московских инженерных систем, что и не помнит, когда жил иначе. А фонарь, который он обследовал, горит уже больше сотни лет и не включался только в Отечественную, когда немцы бомбили Москву. Служит верой и правдой, только меняй лампочки да подкрашивай.

Вот для обычных граждан, если на улице темно, а фонари не горят, это что? Повод поворчать — в лучшем случае. А я же все подстанции и точки московские облазил, вот этими руками скрутки делал, чтоб на века. Это ж все не просто так — это искусство инженерное в проводах и трубах, на службе у человечества!

Фанат своего дела Митрич и впрямь мог поучаствовать в починке почти всех главных объектов огромной системы, которая делает Москву светлее и теплее. Протяженность одной только тепловой сети — больше 17 тыс. километров, почти в полтора раза больше диаметра Земли. А электрической — так и подсчитать невозможно. «Хватит, чтобы до спутника линию протянуть и там зажечь лампочку Ильича, — заверяет Митрич. — Пусть светит на темной стороне Луны и путь светлое будущее озаряет».

Особенности национальной энергетики

Митрич прав: столичная энергетика самобытна и оригинальна. Первая причина — климатическая: отопительный сезон длится до 230 дней, начинаясь и заканчиваясь строго по графику. Вторая — историческая: современная система теплоснабжения берет свое начало из советской энергетики, которая, как и вся экономика Союза, была плановой и централизованной. Тепло столицы существует в единой системе: если где-то произойдет поломка — остановится ТЭЦ или лопнет труба — его можно будет доставить к людям в обход аварийного участка.

Разумеется, централизованная подача электричества, тепла и горячей воды в российских домах была не всегда. От печки по-черному и лучины до разветвленной автоматизированной системы — путь длиною в столетия.

Раньше оно как было? (Я сам в одном доме видел, где и сейчас настоящая печка стоит, не поверите — в районе Кропоткинской). Заказал подводу дров — и топи в свое удовольствие. Главное — не угореть и не напустить дыму. Ну и мелочи еще всякие, типа пожара, когда по полгорода в небо с дымом уходило.

Еще четыреста лет назад самым распространенным жилищем русского крестьянина была курная изба. Это такой домик из бревен, который отапливался по-черному; печкой была сложенная хитрым образом груда камней и глины. Жар от нее прогревал комнату, заполняя ее едким дымом, и выходил наружу через приоткрытую дверь. Через ту же дверь в дом поступал чистый холодный воздух. 

Потом изобрели отверстие для дыма модели «дырка под потолком». Так дым уходил быстрее, а тепло сохранялось лучше, впрочем, как и копоть на стенах, которую приходилось регулярно отскребать, чтобы не замараться.

Постепенно к дымницам — отверстиям для выхода дыма — начали прикреплять деревянную трубу, вымазанную изнутри глиной. Так появилась русская — или белая — печь (противники такой инновации ворчали, что это для богатых и ленивых, потому в домах с трубой на крыше порядка уж точно меньше, чем в старых добрых избах).

А потом на Руси придумали подпольно-воздушную систему отопления — и это почти что перевернуло представления об отоплении лучших домов Европы. Печи располагали на нижних этажах, трубы пускали вверх через все здание и красиво декорировали, а тепло поступало в комнаты через небольшие дверки в них (душники). Иногда к трубе в жилом помещении пристраивался камин, и все это богато украшалось изразцами. Именно такая система согревала Грановитую и другие царские палаты.

Первые изменения в отоплении городов на Руси произошли во время правления Петра I. Он издал несколько указов, регулирующих кладку и эксплуатацию печей, — из соображений пожарной безопасности. Но этим дело и ограничилось. И только XIX век стал временем настоящего творческого поиска в совершенствовании городского отопления. В 1816 году в Петербурге запустили первую систему парового отопления высокого давления, которое до того применялось исключительно в производственных зданиях. Эксперименты закончились меньше чем через 100 лет, с появлением в Москве пароводяного отопления. Оно используется повсеместно и по сей день. 

У фабрик и доходных домов начали строить котельные, из которых во все помещения и комнаты протянулись трубы с горячей водой. Кочегары денно и нощно закидывали в топки все, что горит. Правда, частные дома по-прежнему отапливались печами, что, впрочем, позволяло русским писателям сжигать рукописи в свое удовольствие.

Да будет свет!

Параллельно с системой отопления по-своему решался и вопрос освещения городских улиц. В допетровское время городского освещения просто не существовало. Вернувшись из Европы в 1699 году, царь Петр своим указом обязал москвичей в темное время суток ходить с переносным фонарем со свечой внутри.

Первые уличные масляные фонари появились в Москве 30 лет спустя, но из-за дороговизны горючего устанавливали их только на больших центральных улицах, да и горели они тускло. Тем не менее к середине XVIII века в Москве насчитывалось уже 600 фонарей, которые работали по «осветительному календарю» в безлунные ночи.

Гиляровский писал, что даже если ночь была темной и безлунной, но в календаре таковой не значилась, уличные фонари все равно гасили, и москвичам приходилось передвигаться по городу в кромешной темноте. А сейчас — ни тебе от тати всякой по голове кистенем получить в Марьиной Роще, где люди проще, ни трубой по голове, как товарищ Плеханов. Все на свету, и даже любимая Гиляровским «преступная Хитровка» вполне себе респектабельна стала. Вот она — неведомая сила электричества!

В XIX веке масляные фонари заменили на спиртовые, затем на керосиновые, а уже во второй половине столетия начали появляться газовые. В 1880 году в Москве установили первые 100 электрических фонарей с дуговыми лампами Яблочкова, 24 из которых освещали сад Эрмитаж. Некоторые из них — уже с современными лампами — продолжают гореть здесь и по сей день, а точнее, ночь.

В начале ХХ века модифицированные газовые фонари успешно конкурировали с электрическими. Окончательная победа последних произошла лишь в начале 1930-х годов — после реорганизации всей системы освещения. Однако до начала войны даже электрические еще включали вручную с помощью специальных рубильников. Только в 1941 году появилась Централизованная система управления освещением, которая позволила соблюдать полную светомаскировку во время войны.

К слову говоря, к «Лампочке Ильича» вождь имел отношение весьма условное. Конечно, когда в 1920 году он одобрил  государственный план по электрификации, все порадовались. Но первая электростанция в 60 киловатт была сделана крестьянами на свои средства на базе мельницы, стоявшей на территории усадьбы Чернышевых. Ее мощности хватало, чтобы обеспечить электроэнергией сначала само село, а потом и близлежащие деревни. Забавно, что часть оборудования селяне купили у спекулянтов, за что пошли под суд. Несмотря на то, что запускать эту машинерию к ним приехал сам Ильич!

ГОЭЛРО — Государственная комиссия по электрификации России — была уникальна, ее можно назвать первым проектом по энергоэффективности в этой части суши. Нужно было уменьшать расход ресурсов, поскольку к этому времени на обеспечение предприятий и многоквартирных домов тратилось огромное количество топлива. При том что почти все электростанции производили только электроэнергию.

В итоге и тепло, и электричество решили производить на одном источнике. Экономия топлива при таком подходе достигала впечатляющих и по сей день 40%. С 1931 года проектированием и строительством тепловых сетей занялась «Теплосеть МОГЭС»: предприятие стало промышленной лабораторией, где решалось, как именно обогревать города. Тридцать первый год и считается годом рождения централизованной системы энерго- и теплоснабжения Москвы.

Сегодня Москва входит в пятерку самых светлых городов мира. Ее освещает почти миллион светодиодных ламп, которые долговечней и экономичнее своих предшественников; эти же лампы эффектно подсвечивают архитектурные памятники, мосты и скульптуры. Электронные контроллеры позволяют регулировать яркость светильников и корректировать режим их работы.

Теплее, еще теплее

На тринадцати московских ТЭЦ одновременно производится тепло и электричество. В Новой Москве — свои мощности, как и на некоторых старых предприятиях с собственными котельными. Все ТЭЦ, а также около 170 районных станций и котельных, работают на газе. Но в случае перебоев с его поставками можно переключиться на другое топливо — уголь или мазут.

Система работает так: при нагревании вода превращается в пар, он приводит в движение турбину, генерирующую электричество. Тот же пар нагревает теплоноситель (специально подготовленную воду), который используется для отопления и нагрева воды в домах. Интенсивность нагрева зависит от сезона. Летом вода нагревается до +75 градусов, а зимой — в зависимости от температуры и погодных условий.

Думаете, зима приходит в декабре или с первыми морозами? Нет! Зима приходит, когда контора подписывает распоряжение о начале отопительного сезона.

«Зима» на ТЭЦ и правда начинается ровно тогда, когда пять суток подряд средняя температура воздуха составляет +8 градусов. С понижением температуры на 1 градус энергетики нагревают теплоноситель больше на 2–3 градуса. После нагрева вода уже по трубам направляется к тепловым пунктам — серым глухим домикам во дворах домов, и уже там нагревает контур для батарей и воду в конкретном здании. 

Отдав тепло дому, теплоноситель возвращается обратно в ТЭЦ для повторного нагревания до нужной температуры. Весь процесс контролируют диспетчеры: следят за прогнозом погоды и составляют график нагревания теплоносителя. Всего же в обеспечении работы системы задействованы не менее 15 тыс. человек. Включая Митрича, конечно.