Дача как потерянный рай
Дача прежде всего всегда была важной частью русской литературы. Владимир Набоков и Иван Бунин видели в ней совершенный рай детства или ностальгию по утраченному времени. Ветшающие дворянские гнезда в романах Тургенева полны неизбывной печали, а Чехов навечно погрузил обитателей своих дач в гнетущее болото скуки и тоски. Неудивительно, что советское кино во многом пыталось воспроизвести даже не сюжеты, а мироощущения классиков.
Одним из самых удачных фильмов про чеховскую дачную идиллию, обернувшуюся нервным срывом, считается «Неоконченная пьеса для механического пианино» (1976) Никиты Михалкова. Из-за розеток для варенья и острот на веранде выплывает черным облаком всепоглощающая пустота, заставляющая школьного учителя Платонова, героя Александра Калягина, метаться по дому и голосить про впустую прожитую жизнь. Увы, чеховскую атмосферу несколько портит преувеличенная манера игры прекрасных актеров и то, что все они говорят с узнаваемыми михалковскими интонациями (впрочем, это давно уже стало особенностью его режиссерского почерка).
Очень близка по настроению и не менее надрывна перестроечная драма Урсуляка «Летние люди» (1995) по пьесе Максима Горького «Дачники». Выгоревшая изнутри интеллигенция (Сергей Маковецкий, Ирина Купченко, Сергей Колтаков и другие талантливые актеры) выясняет отношения, изменяет друг другу и бьется в истерике, пока простые русские мужики поджигают одну за другой их дачи. Писатель, потерявший вдохновение, влюбленная в него дама, ее муж-пошляк, экзальтированная поэтесса, читающая плохие стихи, — и все это на фоне русских лугов и тенистых аллей.
Незримая внешняя опасность роднит фильм Урсуляка с «Милу в мае» (1989) Луи Маля и «Мальмкрогом» Кристи Пую (2020), где господа проводили время за разговорами, пока не сталкивались с суровой реальностью (в первом случае в виде комедии, во втором — наоборот). Но общий ДНК «Летние люди» делят все же с Михалковым. И дело не только в пейзажах, истериках и социальном статусе героев. Цветное изображение периодически меняется на сепию, где герои фильма преувеличенно заламывают руки и кончают с собой — как тут не вспомнить стилизованные под немое кино эпизоды «Рабы любви», придуманные Рустамом Хамдамовым?
Надо признать, действие этих фильмов происходит не совсем на дачах в современном понимании, а именно что на усадьбах. К теме знакомой всем советской дачи Никита Сергеевич обращается позже, в «Утомленных солнцем» (1994). Покой солнечного парадиза сначала нарушит учебная тревога с примеркой противогазов, а затем появление НКВДшника Мити (Олег Меньшиков), приехавшего отомстить комдиву Котову (Михалков) — почти как граф Монте-Кристо.
Тем же духом сталинских чисток отмечен и «Сад желаний» (1987) про лето накануне Великой Отечественной — поздний фильм режиссера великого истерна «Седьмая пуля» Али Хамраева. Пафос темы стукачей и врагов народа сводит на нет поэтический реализм дачного микрокосма, где живут три почти что чеховские юные сестры — сны в духе Тарковского, сказочная русская природа...
Позже в такой же волшебный подмосковный мир, на дачу академика Башкирцева, вторгнется и разрушит его до основания упырь-трикстер Компостеров, великолепно сыгранный Александром Башировым («Дом под звездным небом» (1991), финальная часть трилогии Сергея Соловьева). Но тревожным ветерком со стороны штакетников и огородов в кино повеяло все же гораздо раньше.
Дача как источник тревоги
Покупка дачи была труднодостижимой мечтой советского гражданина, особенно если он не имел никакого отношения к номенклатуре или к научной/творческой интеллигенции. Приравнять к этому можно было лишь приобретение еще одного символа материального достатка и жизненной состоятельности тех лет — автомобиля.
Режиссер Константин Воинов прекрасно понимал это стремление к идеалу и, кажется, попытался отбить его у простых граждан. В его комедии «Дача» (1973) супруги Петровы смогли накопить фантастическую по тем временам сумму (4000 рублей!), но растяпа-муж (Александр Вокач) потерял завернутую в бумажку пачку купюр прямо в квартире у семьи «продавцов», нервного ученого (Олег Табаков) и флегматичного архитектора (Роза Макагонова). Жене он решил ничего не говорить, тем более что она уже ждет его в загородном домике с планами по благоустройству.
Забавного тут, конечно, хватает. Самовлюбленный художник Евгений Евстигнеев называет свою музу Людмилу Гурченко не иначе как «Степаныч», Клара Лучко тараторит на украинском, ее муж Анатолий Папанов гравирует зерна портретами писателей-классиков, а собаковод Владимир Басов, как всегда, шутит с каменным лицом.
Cамое интересное в этой на первый взгляд легкомысленной комедии — ощущение зыбкости почвы, дна, уходящего из-под ног. Кроме пропавших денег, здесь хватает и других бытовых ужасов. Например, пасечник с соседнего участка, несмотря на постоянные просьбы, не выключает оглушительную музыку, а когда в дачный кооператив вдруг привозят квас, из каждого дома выбегают молчаливые люди с бидонами, почти как во «Вторжении похитителей тел». Правда, к финалу Воинов показывает, что соседи способны на сочувствие и взаимовыручку, и этим хотя бы слегка снижает градус морального беспокойства.
Дача как нехорошее место
Довольно часто дача изображалась в кино настоящей обителью зла. В «Деле № 306» (1956) молодой капитан милиции, расследуя дело о наезде на пожилую гражданку, едет на дачу, где таится подозрительный «экономист из Новосибирска» (Евгений Весник в неожиданно отрицательной роли) со своим подельником.
В экранизации повести Аркадия Адамова «Дело «пестрых» (1958) подмосковная «малина» за глухим забором полна карикатурных гротескных персонажей, словно сошедших со страниц журнала «Крокодил».
В фильме «Круг» (1972), второй части трилогии Герберта Раппапорта про похождения бравого обэхээсника Алешина («Два билета на дневной сеанс», «Меня это не касается»), преступник приплывает на дачу на катере с грузом опия, сразу после поджога химфармзавода. Евгения Уралова (Лена из «Июльского дождя») вглядывается в зловещий силуэт на пристани и с ужасом понимает, что это вовсе не ее муж. Больше дача в картине не появляется, но и одного эпизода, достойного триллера студии Hammer, вполне хватает, чтобы понять: ничего хорошего от этого места не жди.
В ироничном мультдетективе «Приключения Васи Куролесова» (1981) именно на даче происходит финальная перестрелка с бандитами.
Симптоматично, что в позднесоветском детективе «Мафия» (1989), завершении классического сериала «Следствие ведут ЗнаТоКи», фигурирует совсем уж инфернальная дача. Именно там глава преступной группировки Олег Иванович Коваль (Александр Пороховщиков) «решает вопросы», пока на заднем плане проходят физподготовку его боевики, а на переднем незатейливо рекламируется Natural Red Grape Juice.
«А уж в скольких перестроечных фильмах на даче производили обмен чемоданами или проводили сходки криминальные авторитеты — не сосчитать».
В современном российском кино образ дачи по-прежнему может использоваться как своеобразный атрибут жути и хтони. Нельзя забыть постапокалиптический дачный поселок в комедийном триллере Дениса Нейманда «Жесть» (2006), а лучший эпизод в хорроре «Бывшая» (2021) связан именно с посещением главной героиней деревенского дома, где лежит в коме ее антагонистка.
Однако в целом сейчас образ загородного «коттеджа» с грядками, парником и «удобствами во дворе» уже не так актуален, как раньше. Ушла тоска по потерянному раю, нет угрозы со стороны домика в деревне, затерявшегося среди берез, крапивы и борщевиков. Остается надеяться, что образ дачи будет переосмыслен и вернется уже в новом статусе, например в качестве рая обретенного.