— Насколько опасения противников введения параллельного импорта оправданны?
— Разве что по части роста контрафакта, но это обусловлено уходом западных компаний, а не запуском механизма параллельного импорта. Причем стараются и свои в том числе: изрядная доля контрафакта давно производится внутри России. И как раз когда на полную мощность включится механизм параллельного импорта, контрафакта станет меньше.
Теперь по поводу политической принципиальности бизнеса. Ее нет. Ни на Западе, ни на Востоке. Бизнес есть бизнес: он мыслит в категориях экономической выгоды и юридических рисков. Если вторых можно избежать, от первой никогда не откажутся.
Так что уход большинства брендов из России был вынужденным, хотя, конечно, были и исключения. Я о компаниях, чей бизнес в России и до 24 февраля терпел убытки или не выдерживал конкуренции: они воспользовались поводом, чтобы оправдать свой уход, как ряд скандинавских компаний — например, Prisma и «Стокманн».
– Параллельный импорт в России заработал?
— Да, но не в полную силу. Достаточно пройтись по магазинам. Только не надо обращать внимания на темные пространства брендовых бутиков — это политика, они останутся закрытыми. Посмотрите, что из товаров ушедших компаний наличествует в интернете и мультибрендовых магазинах. Товары легкой промышленности и потребительские товары широкого спектра уже на 80–90% поступают в российские магазины и на рынки. А через год, думаю, будет решен вопрос и с автомобилями — одной из самых болезненных санкционных потерь.
Что называется, от простого к сложному: производителей машин в мире ограниченное количество, и цикл поставки дольше, а значит, и валютные риски выше, поэтому отладка параллельного импорта по этим позициям будет идти дольше всего. К осени, скорее всего, будут налажены и поставки электроники. И сейчас-то с большинством гаджетов нет проблем — они в наличии в мультибрендовых магазинах. Apple ушел и вернулся: поставки новой техники приостановлены, но «старая»-то на рынке есть, а благодаря параллельному импорту к осени появится и новая.
— Говорят, что вся бытовая техника и гаджеты — из довоенных поставок…
— Главный принцип торговли — быстрая оборачиваемость. Не буду утверждать, но к началу мая все, что было завезено в начале февраля, должно было закончиться. А если учесть ажиотажный спрос марта, то и того раньше. Никто не заводит товары на год вперед — это нерентабельно. И никто не скажет всей правды: товары-то на полках магазинов оригинальные. В этом и суть параллельного импорта — оригинальные товары, доставляемые другим путем. Меняются только схемы поставок и логистические цепочки.
— Может ли параллельный импорт заместить все товары или будут безвозвратные потери?
— Не нужно замещать! Только при желании и если какая-то конкурентная продукция дешевле и лучше качества. Параллельный импорт позволяет пользоваться всем привычным набором товаров. Просто покупать придется не в Италии или Штатах, а в Китае, Индии или Армении. И везти оттуда. Конечно, есть сложные случаи высокотехнологичной продукции. Но в большинстве случаев решаемы и они. Скажем, электротехническая продукция недавно ушедшего Siemens. Если сама компания откажет, например, некоей казахстанской компании в продаже своего генератора, опасаясь его последующей перепродажи в Россию, можно будет купить его через фирму другой страны, а можно и приобрести вместо немецкой техники товар бразильской WEG. Это один из примеров.
В мире почти не осталось эксклюзивных товаров и принципиальных бизнесменов…
— А как же Chanel, требующая у покупателей в ОАЭ подписки, что эти товары не будут ввезены в Россию?
— Я же сказал: почти. Хотя не уверен, что в бутиках этой компании в других странах мира берут аналогичную подписку. Плюс надо понимать, что люксовый рынок тоже не монополизирован: не будет Chanel, вырастут продажи D&G, Gucci и т.д. Но люкс — это мизерный процент населения России, куда существеннее проблема лекарств, но и тут вопрос решается, хотя лекарственные препараты официально не попали под санкции и западные производители медтехники, надо отдать им должное, отказались уходить из России, заявив, что право на жизнь священно и их товар — вне политики.
— Нельзя заменить установки EUV (Extreme ultraviolet lithography), которые производит только голландская ASML. Без этой аппаратуры не сделать микрочипов с техпроцессом в 3 нм, которые производят только ушедшие из России Intel и AMD. Как тут может помочь параллельный импорт?
— Для начала надо разобраться, какие чипы нужны и где? Наиболее востребованы чипы бытовой электроники, а они широко распространены, и производителей тут масса. К тому же не секрет, что значительная часть производства микросхем и чипов находится в Китае, туда же поставляется и необходимое оборудование. Российским компаниям необязательно закупать это оборудование напрямую, можно и через третьи страны, чтобы не подставлять осторожных китайцев.
Впрочем, ситуация в мире стремительно меняется: диалог между Пекином и Вашингтоном в последнее время происходит на повышенных тонах. Кто знает, к чему это может привести, например, этой осенью? А если США введут санкции против КНР, в России вообще не будет дефицита какого-либо товара… Но наладить импорт — это лишь часть задачи. Другая ее половина в том, чтобы наладить производство внутри страны. Те же чиповые технологии отсутствуют потому, что им не уделялось должное внимание, выражающееся прежде всего в величине выделяемых средств на разработку. Такие технологии дорого стоят.
— Трудно вообразить параллельный импорт самолетов…
— Да, в этом сегменте главная сложность — международные сертификаты и регулирование. Думаю, проблему с нехваткой лайнеров решат за счет привлечения на российский рынок иностранных компаний, которые будут возить исключительно российских пассажиров по российским маршрутам, формально оставаясь иностранными компаниями. Своих новых самолетов в России не появится еще долго: по свидетельству специалистов отрасли, на это потребуется около 10 лет. Процесс можно ускорить, если на российский рынок придет, например, бразильский Embraer и поможет наладить производство.
— Изменение и удлинение маршрутов – это всегда рост цены. Насколько привычные товары подорожают?
— Я видел недавно цены на продукцию Apple: по большинству позиций цены вернулись к февральским значениям. То же самое по Samsung. Первоначальный взлет цен объяснялся паникой, но по мере налаживания альтернативных каналов поставок цены снижаются, например за счет льгот по таможенному оформлению.
Нынешний рост цен объясняется неотработанной логистикой, проблемами с портами и аэропортами, но все это временные явления. К осени система должна заработать как часы. Скажем так: чем дальше, тем будет дешевле.
— Есть ли ограничения на законодательном уровне?
— Нужно расширять список товаров, подлежащих параллельному импорту. Все остальные решения, на мой взгляд, приняты. Судебной практики пока нет, и я думаю, что ее и не будет, так как на самом деле большинство производителей рады параллельному импорту и готовы помогать в нем — для них это шанс не потерять в деньгах и в рынке.
— Так что все-таки разрешено ввозить параллельными путями?
— В приказе Минпромторга все товары перечислены. По разным позициям разные разрешения: есть конкретные бренды, где-то товарные позиции, где-то и то и другое. Например, весь наземный транспорт, кроме железнодорожного: легковые автомобили, грузовики, спецтранспорт и запчасти для них. Разрешены конкретные бренды — Land Rover, Chevrolet, Renault, Mercedes-Benz, BMW, Volkswagen, Toyota, Scania, Man, Volvo и другие.
Из часов разрешены «наручные часы с оптико-электронной индикацией» под брендами Apple, Acer, Samsung, Motorola, Sony. То есть Xiaomi без разрешения правообладателя ввезти не получится. А вот средства по уходу за кожей и средства для волос можно ввозить любые, кроме изготовленных Garnier, Vichy, L’Oreal Paris, Yves Saint Laurent и еще ряда брендов. И одежду можно везти любого производителя.
— Производители могут отследить, какими путями будут возвращаться в Россию товары ушедших из нее компаний?
— Невозможно проследить эти цепочки, да никто особо и не хочет. А если посмотреть на мировые корпорации более пристально, то можно увидеть, что у всех много дистрибьютеров в разных странах мира. И если в каких-то странах вырастут объемы закупок, то это только хорошо для прибыли компании и далеко не всегда вызвано налаживанием каналов параллельного импорта в Россию.
— Кто везет и через кого везет?
— Везут российские компании-импортеры — те, кто всегда этим занимались. Только сейчас логистика другая. «Челноков» к процессу никто не допускал, так что все аналогии с началом 1990-х — это из разряда бреда. Более того, у многих бизнесменов в марте возникали идеи попробовать запустить параллельный импорт, и количество объявлений об организации поставок через Армению и Казахстан тоже было огромным. Однако в течение месяца стало ясно, что никакого передела рынка не произошло — новым игрокам было практически нечего делать, так как все «старые» крупные игроки и дистрибьютеры справились сами. Видимо, изначальные связи с производителями позволили им очень быстро, а отчасти и с их же помощью, построить новые схемы и логистические цепочки для импорта товаров.
Все же санкции и бизнес — вещи несовместные.
География параллельного импорта весьма широка. Необязательно иметь сухопутную границу с Россией, чтобы везти сюда товар: можно везти морем, а можно закупать его в Китае на венесуэльскую, гонконгскую, сейшельскую, да практически любую фирму и заказывать его перевозку прямо в Россию. Торговых партнеров — тьма, и изоляция России не грозит. Те же страны Ближнего Востока вообще открыто торгуют с Россией и наращивают обороты. Но самые распространенные пути для параллельного импорта пролегают через Беларусь, Казахстан, Армению, Индию, Китай, ОАЭ, Саудовскую Аравию, Бразилию, Турцию.
Беседовала Светлана Сухова