Почему Европа хочет дружить с Турцией
Недавние изменения во внешней политике США, их явное стремление занять лидирующие позиции в урегулировании российско-украинского конфликта без учета интересов европейцев, регулярные намеки Дональда Трампа на неопределенное будущее НАТО и угрозы начать торговые войны заметно усилили обеспокоенность лидеров Европы чрезмерной зависимостью от трансатлантических гарантий безопасности, на которые они полагались десятилетиями. И тут многие вспомнили об одном очевидном потенциальном союзнике на континенте — о Турции.
Несмотря на долгую историю противоречивых отношений, военный потенциал Турции оказался крайне привлекательным для европейцев.
По данным на конец 2024 года, Турция располагает крупнейшей боеспособной армией в составе европейского НАТО: более 355 тыс. активных военнослужащих без учета резервов, более 2,2 тыс. основных боевых танков, более 1 тыс. боевых самолетов, контроль над черноморскими судоходными путями со стороны турецких военно-морских сил. Турецкая армия считается второй по мощи в НАТО. Значительным преимуществом этих военных ресурсов является их фактическая боеспособность, продемонстрированная в конкретных боевых действиях, например на северо-востоке Сирии и севере Ирака.
В последние годы Турция значительно развила и свою оборонную промышленность: экспорт вырос почти на треть и достиг $7,1 млрд в 2024 году, а страна заняла 11-е место в мировом экспорте оборонной продукции. По данным Международного института стратегических исследований (IISS), залогом успеха стали беспилотники Bayraktar TB2, которые были проданы более чем в 25 стран, среди которых Польша и Румыния. Турция входит и в топ-10 стран НАТО по расходам на оборону.
Осознавая выгоды от расширения сотрудничества с Турцией в обороне, европейские официальные лица, включая лидеров Германии и Польши, все чаще стали озвучивать данные предложения. В начале февраля генсек НАТО Марк Рютте в частном порядке призвал лидеров Европейского союза оставить многочисленные разногласия и активизировать взаимодействие с президентом Раджепом Эрдоганом в области безопасности. Рютте с начала года озабочен поиском союзников из стран, которые не входят в ЕС, таких как Великобритания и Норвегия, а теперь и Турция.
Помимо оборонной сферы, на высоком уровне остается внимание ЕС к Турции как к важному экономическому и энергетическому коридору. Это стало особенно актуально с введением антироссийских санкций: Россия значительно сократила поставки по трубопроводам, в рабочем состоянии остается только один маршрут — ветка «Турецкого потока», по которому газ поступает в Венгрию, Сербию и Словакию.
Кроме того, Европа в значительной степени зависит от сотрудничества Турции в управлении нелегальными миграционными потоками — еще одной кризисной точки для европейских политиков. Со времен подписания соответствующего соглашения в 2016 году Турции удалось существенно ослабить на границе поток сирийских беженцев в Европу, что оценивается как пример успешного взаимодействия сторон.
В чем заключаются интересы Турции
Турция вполне осознает преимущества своего положения. Ее признанная способность поддерживать открытые каналы связи как с Россией, так и с Украиной, оставаясь при этом членом НАТО, позволили ей выступать посредником в сделке по зерну в 2022 году, участвовать в переговорах об обмене заключенными (такими, как репортер Wall Street Journal Эван Гершкович), настаивать на продлении срока освобождения от санкций США для продолжения закупок российского газа и многое другое.
Геополитические амбиции Турции росли последние годы, а возникшая напряженность в отношениях США и ЕС дала ей возможность вновь о них заявить.
При этом речь уже не идет о таких формальных шагах, как вступление Турции в ЕС, которого страна ждет с 2005 года. Турция научилась извлекать гораздо больше выгоды для себя из неформальной роли союзника. Но это не мешает ей требовать публичного признания своей незаменимой роли в обеспечении границ и стабильности Европы. Скорее, это призывы прямо включить страну в европейские оборонные институты и инициативы, которые помогли бы нестабильной турецкой экономике.
Однако пока конкретных шагов в этом направлении мало: Кипр наложил вето на соглашение между ЕС и Турцией об обмене секретными материалами и тем самым заблокировал участие Турции в инициативах Европейского оборонного агентства; из-за возражений Австрии была отклонена заявка Турции на участие в программе Постоянного структурированного сотрудничества по вопросам безопасности и обороны (PESCO); позднее Кипр, Франция и Греция возражали против использования средств ЕС для финансирования военной техники турецкого производства, включая беспилотники Bayraktar для Украины. И вот сейчас Турцию не включают в совместные планы нового финансирования обороны ЕС, по крайней мере до тех пор пока не будут подписаны пакты об обороне и безопасности с Брюсселем. Примеры точечных стратегических альянсов имеются между Турцией и Великобританией, которая участвует в производстве двигателей для турецкого истребителя KAAN, Италией - в проекте по выпуску вертолетов ATAK, и Испанией - в строительстве универсального десантного корабля TCG Anadolu.
Курс на стратегическую автономность Турции и отсутствие стремления связывать себя обязательствами новых союзов объясняется и внутриполитическими тенденциями.
Ожидаемый транзит власти и неясные перспективы в нем Эрдогана создают широкое поле для самых разных сценариев. Выборы президента Турции намечены на 2028 год, но не исключено, что они пройдут раньше. Уже сейчас действующие власти предпочитают «зачищать» оппозиционное поле: 18 марта по подозрению в коррупции был арестован мэр Стамбула, представитель оппозиционной Республиканской партии Экрем Имамоглу, которого 23 марта на съезде партии собирались объявить кандидатом в президенты. Вместе с политиком по делу проходят в общей сложности еще 100 человек, включая журналистов и бизнесменов.
Год назад, когда прошли муниципальные выборы, в обеих столицах — Стамбуле и Анкаре — партия Эрдогана проиграла. Тенденции к снижению поддержки правящей власти стали четко прослеживаться с 2023 года, когда впервые в новейшей истории страны состоялся второй тур президентских выборов, на котором за Эрдогана проголосовали 52,1%. Поскольку почти наверняка страну ждет усиливающаяся политическая турбулентность (продолжатся протесты, будет снижаться курс лиры), навязываемые европейцами стандарты демократии, а также реформы судебной и политической систем для возможности вступления в ЕС будут только отягощать Турцию.
Кроме того, эксперты отмечают в турецком обществе рост антизападных настроений, в последнее время из-за обстановки на Ближнем Востоке в целом и вокруг Палестины в частности. Все больше усилий тратится на развитие сотрудничества по линии Организации тюркских государств (ОТГ), а по отношению к Западу формируется понимание, которое можно выразить в следующей фразе: «В любой ситуации в первую очередь старайся не упускать свою выгоду».
Перспективные форматы сотрудничества Турции и ЕС
Как Турция, так и Европа (бюрократический союз или отдельные ее оборонные, экономические и прочие структуры) при выстраивании отношений исходят из текущего видения своих геополитических приоритетов.
Наиболее вероятным представляется тактическое сотрудничество сторон с последующим постепенным пересмотром отношений в условиях новых вызовов международной безопасности.
Для значимого прогресса обеим сторонам необходимо проявить политическую волю к преодолению исторической напряженности. Турция вряд ли откажется от своей стратегической автономии, а Европа, вероятно, не захочет бороться с ограничениями, которые она налагает. К тому же конфликты на Украине, Ближнем Востоке и Южном Кавказе осложняют поиск общих контуров новой архитектуры безопасности, в рамках которой стороны доверяли бы друг другу. Там, где Турция проявляет гибкий подход, Европа выступает с более агрессивных позиций, и наоборот. Это вряд ли изменится в краткосрочной перспективе.
Возможно, полной интеграции Турции в ЕС и не произойдет в ближайшее время, однако условия располагают к наращиванию точечного и сугубо прагматичного взаимодействия в сферах безопасности, экономики, торговли, энергетики, транспорта и управления миграцией. Еще в 2023 году ЕС выражал готовность возобновить переговоры по модернизации таможенного союза с Турцией, регулярно обсуждаются и важность турецких экономических коридоров, и прочие инициативы. Именно такие, конкретные соглашения способны сблизить Турцию с ЕС и в вопросах совместной обороны.
Фото обложки: Yavuz Ozden / AP / TASS
